Знание-сила, 2006 № 07 (949)

Древний автор, вспоминая одного из лучших сынов Рима, отмечает в характере Антонина его равнодушие к богатству. Ему по душе были скромные радости жизни — охота, рыбалка, прогулки с друзьями, а роскошь и изысканные забавы претили ему, хотя природная скромность не мешала ему блистать красноречием и образованностью.

Марк Аврелий, вспоминая уроки усыновившего его императора, писал, что "он стремился искоренить во мне всякое тщеславие, внушал мысль, что и, живя при дворе, можно обходиться без телохранителей, без факелов, статуй и подобной показной роскоши, но вести жизнь, весьма близкую к жизни частного человека, и при этом не относиться более пренебрежительно или легкомысленно к обязанностям правителя, касающимся общественных дел".

В своем облике, в манерах держаться перед народом Антонин также был прекрасен и привлекателен. "Весь его облик, — писал римский историк Юлий Капитолин, — выдавал в нем аристократа, благородного в своих поступках, очень одаренного оратора, утонченного ученого, очень умеренного и сдержанного, прилежного землевладельца, любезного, великодушного, всегда уважающего права других".

"Неподвижность", пишет немецкий историк Ханс-Георг Пфлаум, казалось, была девизом правления Антонина. Антонин правил бескрайней страной, скрываясь от народа в одном из имперских городов. Он был любим своими подданными скорее так, как любят божество, которое никогда не снизойдет к людям. Но со временем его добрая, справедливая власть казалась все более призрачной, он повелевал, не осеняя своим присутствием. Правил, но не напоминал о себе. Даже обоих приемных сыновей он не отпускал в провинции. Впоследствии Марк Аврелий еще посетует на отсутствие у себя опыта управления. Боевой дух и выучка солдат и офицеров римской армии также заметно ослабли, ведь им редко когда приходилось воевать.

Вдруг все расстроилось, покатилось назад, стало распадаться. И началось это, пишет немецкий Эрнст Корнеман, после того, как четверть века император Антонин правил, не напоминая о себе. Его правление он называл "цепочкой тяжелейших упущений". Он был словно Сизиф, который, заподозрив неладное, не стал катить камень вверх, а уселся с ним на обочине.

Или другой образ того же времени — "блестящая старость". На вершине своего могущества Рим покрылся золотым налетом, как перезревший плод. Все в империи радовало глаз, но... уже на Евфрате, Дунае и Рейне собиралась гроза. Едва Антонин Великий почил, на империю со всех концов ринулись варвары. Один за другим императоры и их армии гибли, отражая набеги варваров, истребляя их, и все равно бессильные их отогнать совсем. Рим был съеден варварами, как плод, забытый на ветке.

...Умер Антонин на 75-м году жизни. Даже в бреду он не переставал рассуждать о делах государственной важности. Его последним словом было "aequanimitas" ("хладнокровие"). Наконец он повернулся на бок, будто собираясь вздремнуть, и — уснул вечным сном.

"Пусть свой последний час ты встретишь с такой же спокойной совестью, как он!" — невольно вырвалось у Марка Аврелия, привычно размышлявшего наедине с собой. "На нем не было почти не одного пятна порока", — отозвался об Антонине историк Секст Аврелий Виктор. Сенат обожествил покойного принцепса. Знаменитый английский историк Эдвард Гиббон даже назвал время его правления "счастливейшей эпохой в истории человечества".

Но вот уже две тысячи лет, как люди пленяются другим "величием" — подвигами, победами, торжеством над врагами. Мир по-прежнему переполнен горем и бедами, и нам не хватает "aequanimitas" ("хладнокровия"), как нашим героям — кротости, благочестия, доброты. Мы приписываем величие полководцам Александру и Ганнибалу, погубившим сотни тысяч людей, и лишаем заслуженной славы Антонина Великого, своей разумной политикой сохранившего жизни сотням тысяч людей.

Леонид Каабак

Творения природы совершеннее творений искусства.

Цицерон

Пожалуй, нигде природа не демонстрирует столь наглядно свои удивительные творческие способности, как на представителях отряда чешуекрылых. И все же бабочки некоторых видов теми или иными свойствами сильно выделяются среди своих собратьев...

Бабочки с самым ярким блеском крыльев относятся к тропическому южноамериканскому семейству морфия (Morphidae). Верхняя сторона крыльев морфид вспыхивает и сияет металлическими переливающимися красками. Поэтому' взмах их громадных крыльев виден издалека, а ретенора (М. rhetenor) сравнивают с летящей синей молнией.

Остальные параметры бабочек определяются объективнее, и по ним легче назвать "чемпионов".

Самая крупная дневная бабочка — самка птице крыла александры, обитающая в юго-восточном Папуа (о. Новая Гвинея). Размах ее широких крыльев достигает 28 см. Как и у всех бабочек этого рода, самцы О. alexandrae значительно мельче (размах крыльев 16—19 см), однако по яркости красок они превосходят своих подруг.

Среди ночных бабочек встречаются и более крупные экземпляры. Южноамериканская тропическая совка агриппина (Thysania agrippina) — безусловно, чемпион по размаху крыльев — до 30,8 см! Известный знаток и исследователь бабочек Перу Марио Каллегари рассказал мне, что в 1996 году в амазонской сельве, в окрестностях Икитоса, он поймал агриппину с размахом крыльев 32 см. Путешественники, которым посчастливилось в джунглях Южной Америки увидеть это чудо, обычно сообщали о сильном потрясении от такой встречи. Мы убедились в этом на своем опыте. Агриппина похожа на птицу как размером, так и напоминающей перья окраской. Однако передние крылья агриппины довольно узкие, а задние — значительно меньше их, поэтому по площади крыльев она уступает пальму первенства гигантам из семейства павлиноглазок (Satumiidae): Attacus atlas (Южная и Юго-Восточная Азия) и Coscinocera hercules (Австралийский регион). До недавних времен атлас с очень широкими передними и задними крыльями считался самой крупной бабочкой мира. Его подвид аурантика (A. atlas aurantika) с островов Кай в размахе крыльев достигает 26 см. Теперь это звание "оспаривают" аттакус атлас подвид император с размахом крыльев более 32 см и геркулес (С. hercules) с размахом крыльев до 28 см и площадью 263,2 см 2. Задние крылья геркулеса заканчиваются длинными (до 13 см) хвостами. Добавим, что все перечисленные бабочки сказочно красивы.

В Книге рекордов Гиннесса (1988) сообщается, что в Австралии, около почтового отделения прибрежного городка Иннисфейле (Квинсленд), была поймана самка "мотылька" (вероятно, предполагается геркулес) с размахом крыльев 36 см. Однако к этой информации не стоит относиться очень серьезно — сам был свидетелем "роста" найденного мной на Памире аполлона (Р. Charltonius anjuta) в рассказах не видевших его местных жителей с 75 до 300 мм.