Знание-сила, 2006 № 07 (949)

А может быть, все было гораздо прозаичнее? В те далекие времена, когда выживание человека напрямую зависело от того, кого и в каком количестве он добудет на охоте, племена древних охотников вынуждены были двигаться вслед за стадами крупных животных — своего рода передвижными продуктовыми базами. В этом случае, рассматривая вероятные пути расселения древнего человека из Африки, следует принимать во внимание не только конкретные археологические или антропологические находки, но и свидетельства о распространении животных, особенно крупных млекопитающих, 1,5 — 2,5 миллиона лет назад.

Но какими бы ни были побудительные мотивы, заставившие отправиться в путь наших далеких предков, остается открытым вопрос: а как они проникли в Европу? Сторонники гипотезы миграции через Гибралтарский пролив выдвигают такие аргументы:

— велика вероятность того, что существовала сухопутная перемычка, которая соединяла Европу и Африку в районе Гибралтарского пролива (или, по меньшей мере, расстояние между ними было намного меньше);

— мог существовать некий «перевалочный пункт» — остров в середине пролива, через который происходила миграция;

— Европу было видно из Африки.

Если отбросить романтическую составляющую побудительных мотивов к «великому переселению народов» — приключенческий дух, то в первую очередь следует обратить внимание на природную обстановку, сложившуюся к концу плиоцена (2,5 — 2 миллиона лет назад) и обусловленную двумя весьма значимыми факторами — тектонической активностью и глобальными изменениями климата. К этому времени завершилось формирование основных современных черт рельефа севера Африки, Европы и Передней Азии. Кроме того, крупная волна миграции млекопитающих из Африки в конце плиоцена — начале плейстоцена (2 — 1,5 миллиона лет назад) была напрямую связана с существенными климатическими изменениями — началом очередного похолодания, приведшего в плейстоцене к образованию обширнейших ледниковых покровов в Евразии. Но похолодание, приводящее в высоких широтах к оледенению и резкому ухудшению условий жизни, в низких широтах, наоборот, вызывает заметное смягчение климата, и в первую очередь — увеличение атмосферных осадков, что соответственно самым благоприятным образом сказывается на природных условиях. Таким образом, на месте современных, практически безжизненных песков Сахары во время плейстоценовых оледенений простиралась саванна, где бурлила жизнь, а в многочисленных озерах грелись на солнце бегемоты. Кроме того, во время похолоданий по просторам Европы и Азии, не занятым ледниковыми покровами, бродили гигантские стада крупных млекопитающих — неистощимый источник пиши для древних людей. Все это значительно расширяло пределы их распространения.

Формирование ледников способствовало аккумуляции огромных масс воды — сокращались акватории океанов, но после таяния льдов вода вновь в них возвращалась. Это вызывало общие, так называемые эвстатические, колебания уровня моря. Во время ледников он понижался — по разным подсчетам, на 85 — 120 метров по отношению к современному, обнажая сухопутные перемычки, по которым люди смогли, например, проникнуть на острова Юго-Восточной Азии.

Вот, казалось, и объяснение того, как могла сформироваться перемычка на месте Гибралтарского пролива. Но, к сожалению, приходится отметить, что наибольшие по своим объемам ледники формировались не 1 — 1,5 миллиона лет назад, а гораздо позднее — около 300 тысяч лет назад, в среднем плейстоцене. Во время максимального оледенения языки ледниковых покровов доползли на Восточно-Европейской равнине до 48° с.ш., а в Северной Америке — аж до 37° с.ш. То есть в интересующий нас период, если и было обмеление Гибралтарского пролива, то не столь заметное, как хотелось бы. При не слишком большой ширине Гибралтара в 14 — 44 километра здесь весьма существенные глубины (наибольшая глубина — 1181 метр) при очень узкой шельфовой зоне, то есть мы имеем узкий и глубокий желоб между двумя континентами.

А что же происходило в живой природе? Около двух миллионов лет назад в районе Северной Африки и Передней Азии животные весьма охотно пускались в путь в поисках более привлекательных мест обитания либо, пользуясь благоприятной обстановкой, расширяли свои владения. Как обычно, впереди шествовали травоядные, постепенно перемещаясь по обширнейшим пастбищам. Вслед за ними, за своей законной добычей, пускались хищники, от которых не отставал и человек. В то время существовало два потока — из Африки в Азию и обратно. Местом пересечения и смешения этих потоков был Аравийский полуостров. Здесь в позднем плиоцене обитала весьма своеобразная фауна млекопитающих, в которой причудливым образом смешались животные — как выходцы из Африки, так и из Азии. Африканские мигранты, пользуясь благоприятной обстановкой, двигались все дальше на север и восток и, в частности, достигли Кавказа. Об этом говорят находки на стоянке Дманиси останков таких африканских животных, как жираф и страус. Учитывая подобное передвижение животных, мы с полной уверенностью можем рассматривать дманисского человека, как выходца из Африки.

В то же время в европейских местонахождениях древних фаун африканских элементов, равно как и европейских — в африканских, крайне мало, что говорит о весьма незначительном прямом обмене между Африкой и Европой.

В последние годы группа британских ученых провела исследование возможных путей миграции животных из Африки, проанализировав данные по ископаемым находкам, современному распространению, а также по изучению митохондриальных ДНК. Главный вывод, к которому пришли эти исследователи: на протяжении последних 2 миллионов лет основные пути распространения подавляющего большинства животных из Африки в Европу осуществлялось кружным путем — вокруг Средиземноморья через Переднюю Азию и Балканы. Одним из наиболее ярких примеров тому, помимо многочисленных палеонтологических находок, служит изучение митохондриальных ДНК современных летучих мышей. Эти животные из Северной Африки гораздо ближе к своим сородичам с Канарских островов, из Турции и с Балкан, чем к обитателям Иберийского полуострова. Есть небольшая группа животных, которая, несомненно, вплавь пересекала, возможно и не раз, Гибралтар — это некоторые амфибии и рептилии. Будучи превосходными пловцами, они скорее всего и являются тем исключением, которое подтверждает правило.