Знание - сила, 2003 № 09 (915)

И среди них — Зловредный зверь, который вдобавок еще и Совершенный джентльмен.

По ходу дела он раздает свои части ного- и рукозаимодавцам и превращается в Череп, могущественный и страшный...

Вышло так, что книга Тутуолы впервые попала мне в руки во время студенческой практики. А поскольку учились мы на антропологов, практика, с точки зрения обывателя, была довольно странной: работа с черепами и скелетами. Я обмерял их, зарисовывал, искал необычные детали. Работал увлеченно. После занятий ловил себя на том, что смотрю на людей и «вижу» детали их черепов.

А еще мы приходили на занятия в лабораторию Института этнологии и антропологии имени Н. Н. Миклухо-Маклая. Кто бы мог подумать, что в подвале неприметной пятиэтажки находятся лабиринты комнат, заставленных бюстами людей давно умерших и даже древних. С больших стеллажей на нас сурово взирали чьи-то лики.

Лики явно незаурядные, как и тот, кто начал их создавать — известный ученый, антрополог Михаил Михайлович Герасимов. Он был не первым, кто задумался над тем, как выглядели предки, и попытался восстановить их облик. еще в 1877 году профессор из Бонна Г. Шаафгаузен выполнил первую научную реконструкцию лица по черепу. Задача была непростой, ибо никто не знал, как индивидуальные особенности черепа отражаются на строении мягких тканей. В то время чтобы узнать тол ши ну покронов, анатомы втыкали в ткани трупов... закопченные иголки. Первые реконструкции выглядели на редкость неуклюже. Одни ученые педантично следовали результатам измерений и лепили каких-то угрюмых Франкенштейнов, другие давали волю художественной фантазии и создавали галатей и антиноев в стиле «арт- нуво».

Герасимов начал работу по пластической реконструкции со скрупулезного исследования соотношения мягких тканей и костей у живых людей. Иголки, правда, не втыкал — измерял специальными инструментами и рентгеном. Созданные им бюсты древних людей обосновались во многих музеях и кабинетах. Стоят они и на кафедре антропологии МГУ. Особенно впечатляет человек из Брокен-Хилла с огромным надбровьем и совершенно обезьяним ртом. По классификации Ломброзо, это весьма криминальный тип. Однажды кто-то из студентов вставил ему бычок в угол рта — получился исключительный разбойник.

Надо сказать, что Герасимов придавал своим реконструкциям грубоватый и мрачный вид. Его неандертальцы и синантропы насупились, поджали губы и выражают явное недоверие окружающим. Такими ли они были?

Обычно древних людей наделяют «варварской» внешностью: грязный колтун на голове, перекошенный рот, «обрывок шкуры мамонта вокруг могучей талии». Однако в природе так выглядеть не принято. Если ты некрасив, не найдешь партнера, да еще и станешь мишенью для хищников. Ни одна обезьяна не появится в обществе со спутанной шерстью и грязным хвостом. Чем же хуже человек, пусть даже и древний? По данным археологии, немалую долю инвентаря наших предшественников составляют украшения. Значит, их внешность была пусть тяжеловата, но по-своему красива.

Это были люди с живыми, колоритными, очень выразительными физиономиями. Они мыли волосы дождевой водой, чесали их костяными гребнями и заплетали в тугие косы. Прическу украшали самоцветами, райскими перьями и слоновой костью. Одевались в дорогие меха...

Следит за собой не только цивилизованный человек. Как выяснилось, самые «первобытные» из ныне живущих аборигенов подолгу работают над своей внешностью: заплетают волосы, красят щеки, вставляют в нос кольца. Они могут потратить на это целых полдня — гораздо большее время, чем мы.

Одним словом, даешь древнему человеку — человеческий вид! Поэтому сегодня для реконструкций используют более совершенные материалы, нежели глина и гипс. Пластик и грим воссоздают структуру кожи, волосы, глаза. Лицу придается живое выражение, а телу — атлетичность. Все-таки науке о пластической реконструкции уже больше сотни лет. А насколько больше? Оказывается, не на десять и не на двадцать лет.

Как-то в одном из «Вестников антропологии» мне повстречалась статья сотрудника лаборатории пластической реконструкции (той самой) Дмитрия Пежемского. Автор доказывал, что пластическая моделировка лица на черепе появилась в незапамятные времена. Глиняные маски, облегающие череп, обнаружены в погребениях племен катакомбной культуры, населявших Европейскую степь во II тысячелетии до новой эры. Такие же маски делали в Минусинской котловине и Передней Азии, в Меланезии и Центральной Америке. Обычно их выполняли с большим тщанием, придавая портретное сходство, прорисовывая усы и волосы, вставляя глаза из раковин каури.

Очевидно, эти ритуалы были продиктованы широко распространенным культом головы. Голова считалась средоточием магической сущности человека. Головы отсекали, клали в муравейник, чтобы очистить, либо коптили (вспомните Эдгара По: сушеная голова туземца!) В «заповеднике первобытности», Гвинее-Папуа, черепа инкрустировали перламутром и драгоценными каменьями. вставляли глаза из раковин, а зубы из дерева и кости, чтобы затем «кормить» эту жутковатую куклу.

Там до сих пор охотятся за головами, поедают мозг умерших сородичей (заражаясь редкой болезнью куру), подвешивают их черепа под потолком. Да и наши европейские предки были не прочь оправить чей-нибудь черепок в серебро и попивать из него вино.

Все это не просто причуды. Череп, предмет бездушный и ненужный, выступал олицетворением предка, а точнее. Предка с большой буквы или даже самого Первопредка. Что хорошего в предках, почему их культ был таким сильным в архаическом обществе? Они — посредники между миром обыденным и сакральным, поскольку родом из «Времени сновидений», из мифопоэтического прошлого. Они владеют силой потустороннего, запредельного, магического. И тот, кто рядом с ними (или внутри них), к силе этой приобщается.

Как это «внутри них»? Разве можно забраться в предка? Да, если найдешь подходящую пещеру. Во многих культурах Первочеловек отождествлялся с самим сотворенным миром. Землю представляли не плоской, а в виде огромной горы, плотью которой является Первочеловек — Пуруша или, скажем, Кадмон, пугающий своими размерами даже ангелов. Склоны Первочеловека-горы облепили измельчавшие потомки — люди. На голове-вершине можно с ним пообщаться. Впрочем, сделать это не просто: он ведь мертвый (со смертью Первочеловека и окончилась сакральная эпоха первопредков). И все-таки, если правильно выполнять ритуалы, он... кое-что понимает!