Знание - сила, 2003 № 09 (915)

Загрязнение воздуха... Хорошо хотя бы знать, чем дышим. Мобильная лаборатория для дистанционного экологического контроля атмосферных загрязнений в мониторинговом режиме определяет содержание в воздухе ртути, окислов углерода и азота.

Без традиционных проб измерения оптические на большом расстоянии. Не проблема замеры в недоступных человеку местах. Мобильный роботизированный комплекс легкого класса для обезвреживания взрывоопасных предметов. Многофункциональная самодвижущаяся машина. Быстросъемная электроника позволяет ей находить и перевозить в надлежащее место мины, взрывпакеты и прочую гадость без контакта с нею людей. Саперы управляют этим роботом из безопасного далека, так что могут ошибаться не один раз. Перечень можно продолжать, но стоит ли?

— В другой раз. Теперь скажите, какую именно помощь вы можете оказать заказчику?

Борис Стависский: — Самое важное: мы помогаем отыскать инвестора, грамотно составить бизнес-план, консультируем по правовым и финансовым вопросам. По требованиям заказчиков выполняем маркетинговые исследования, научно-техническое, проектное, финансовое сопровождение проектов. Все работы выполняются на высоком уровне — здесь работают профессионалы.

Мы не только сопровождаем проект, но и участвуем в тиражировании продукции на специально организованных малых предприятиях. Способствуем становлению малого и среднего бизнеса, организации новых рабочих мест.

— Государство помогает? Вероятно, среди ваших работ есть и социально значимые?

Борис Стависский: — Многие. Например, упомянутые выше мембранные технологии или мониторинг атмосферы из их числа: на их основе существенно повышается эффективность методов лечения рака, легочных болезней и многих других тяжелых и смертельных недугов. А также улучшаются условия жизни вследствие совершенствования систем водоочистки, обезвреживания промышленных, бытовых, сельскохозяйственных стоков, газовых выбросов. Невозможно оценить в рублях результаты этих работ. Вероятно, именно потому занимаемся ими мы, а не коммерческие структуры.

— Как в них участвует государство?

Елена Чудеснова: — Было бы несправедливо утверждать, что государство нам не помогает: мы работаем на государственном оборудовании, в государственных корпусах, это стоит немалых денег, но с нас их не берут. Мы оплачиваем материалы, энергию, информационные услуги.

— Как вы находите заказчиков? Статус секретного предприятия, вероятно, еще мешает по старой памяти?

Елена Чудеснова: — Нет, не очень. Существует официальная процедура. Мы ее освоили.

Борис Стависский: — В организованном некоммерческом партнерстве, в неформальной обстановке авторы научно-технических проектов, научные сотрудники, они же часто и предприниматели, обсуждают проблемы сотрудничества. В этих беседах рождаются самые плодотворные договоренности по вопросам, на первый взгляд неразрешимым.

— Что надо сделать, чтобы перспективные идеи, родившиеся «не в тех головах», не погибли, а работаю всем на пользу?

Борис Стависский: — Сегодня и завтра, пока мы не накопили много свободных средств, можем работать только по надежно оплачиваемым заказам. Если кто-то — таких людей постараемся найти — будет оплачивать самодеятельные идеи, воплотим их в лучших наших традициях на научном и техническом уровне выше мирового. Одна из наших задач — искать источники финансирования.

— Возможно, на этом пути вас ждут самые значительные достижения: Дж. Уатт не был ни инженером- теплотехником, ни специалистом в области автоматического регулирования, так же, как братья Раит не кончали авиационный институт, а Зворыкин не работаi в телевизионном НИИ. Никто из них, великих революционеров в технике, не получил ни гроша от государства. Они делали дело, а не искали причины, по которым его сделать было невозможно. Остается надеяться, что в наше время новаторы, умеющие находить не только нетривиальные решения научно-технических задач, но и средства их воплощения, не перевелись. Но большинство изобретателей организационные и финансовые проблемы решать не умеют. Авторам лучших изобретений в решении непосильных организационных проблем. вероятно, помогут технопарки. Можно на это надеяться?

Борис Стависский: — Конечно. Здесь их встретят радушно и по-деловому.

Этот новый мир, как всегда, сияющий и светлый, в нем наши дети обязательно будут счастливы, только нам для этого надо немного постараться.

Знакомая песня, не так ли? На самом деле, мы не раз и не два пропускали рождение нового мира у нас под боком, в тех странах, с которых мы не сводили, казалось, внимательнозавистливых глаз. Как это у нас получалось — отдельный разговор, но факт остается фактом: мы проспали как минимум две научно-технические революции, повлекшие за собой, как водится, серьезные сдвиги в жизни общества и в жизни отдельного, частного человека. Мир давно уже стал иным, потребительским, информационным, давно подсел на иглу Интернета, а мы все варили сталь и делали танки, готовясь к прошлой войне.

Теперь мы очнулись, оглянулись и поняли, что снова надо догонять, перешагивая через две-три ступеньки. Только на этот раз все выглядит совершенно иначе, чем прежде. Вот мы и дожили: наши простые человеческие потребности скоро станут единственными внятными государственными приоритетами. Нас учить и нас лечить признано настолько важным для будущего страны, что теперь у государства только об этом и будет голова болеть.

Страна большой кровью, нищетой, лагерями заплатила за превращение из аграрной в индустриальную. И получилось много хуже, чем могло бы. Теперь надо из индустриальной превратиться в постиндустриальную — иначе не примут не то что в клуб передовых стран мира, чем мы пугали себя раньше, а и просто в современность. Но попасть в этот современный мир старым методом «бури и натиска» — к счастью для нас — невозможно.

Выходит, дело не в том, что государство искренне обеспокоено нашим здоровьем и нашим образованием: это нужно ему для своего собственного выживания. Сегодня оно никак не может продержаться строительством пирамид, рытьем каналов между самыми отдаленными точками своей территории и строительством новых заводов-гигантов для производства чего-нибудь железного.

Похоже, ему придется научиться быть другим, если оно хочет вообще быть. Осталось совсем немного: убедить в этом тех, кто сегодня принимает главные для страны решения.