Знание- сила, 2003 № 07 (913)

Марий и Сулла, Помпей и Красе — все они сделали карьеру не в Риме, но вдали от него — во главе послушных, победоносных легионов. Он, Цезарь, обязан повторить эти подвиги — и превзойти их, перестроив Римскую республику в нечто новое, способное прожить еще несколько веков! Это, конечно, будет военная монархия, но на какой общественной базе? Безудержная экспансия Рима удовлетворяет лишь два класса римского общества: боевиков-легионеров и финансистов-всадников. Дальновидный правитель должен широко открыть двери в эти классы для всех охочих подданных Рима: не только италиков или греков, но даже вчерашних варваров. Пусть число новых граждан Рима впредь растет столь же быстро, как прежде росло число римских плебеев! Пусть Римская держава охватит не только Средиземноморье, но всю известную ойкумену — куда досягал мыслью Александр Македонский!

Всякий великий проект начинается с малого удачного опыта. Юный царь Александр одержал свои первые победы над галлами в балканской глубинке. Зрелый консул Цезарь повторит этот опыт также среди галлов, но за Альпами — там, откуда варвары уже не раз вторгались в Италию. Пора овладеть неиссякающим источником варварских сил — и постараться поставить его на службу себе и своему Отечеству...

Никто не вручит Цезарю готовую армию для такого дела — разве что один или два пограничных легиона. Не беда: Цезарь сам навербует охочих вояк среди жителей Северной Италии. Ведь они до сих пор лишены полного римского гражданства, поскольку их предки сражались против Рима — либо давным-давно, в войсках Ганнибала, либо в рядах мятежных италиков, одно поколение назад. Цезарь даст угнетенным италикам шанс сравняться в правах с коренными римлянами, и уж эти люди свой шанс не упустят! Будет у Цезаря своя армия, гордая своими победами в Косматой Галлии, а тогда прирученная Италия привычно подчинится победоносному и щедрому полководцу!

Единственная серьезная опасность на таком пути к власти — это утеря живой связи с Римом, пока воюешь среди галлов и германцев. Ведь наместник пограничной провинции не вправе ее покидать даже в зимние месяцы! Так оторвался от Рима и потерпел поражение в Испании Квинт Серторий — лучший полководец среди соратников Мария, во многом походивший на великого Ганнибала. Да, Цезарь ощущает себя наследником ОБОИХ одноглазых воителей, угрожавших державному Риму, но никогда не говорит об этом вслух, чтобы не искушать Судьбу. Ибо Ганнибал тоже погиб потому, что не смог сохранить в Карфагене партию своих сторонников, пока воевал в Испании и Италии. Он, Цезарь, не повторит ошибку Ганнибала и Сертория!

Сохраняя пожизненный чин Великого Понтифика и располагая огромной военной добычей, он из глубин Галлии будет финансировать свою партию в Риме — через послушных или непослушных трибунов, которые давно привыкли кормиться из рук Цезаря. Только упрямый Катон не поддался приручению — и не надо его! Пусть сидит в Риме и бессильно злобствует при виде нерушимого триумвирата новых хозяев Республики: Помпея, Красса и Цезаря. Втроем они могут контролировать и работу сената, и деятельность очередных магистратов. Главное — сохранить единомыслие Большой Тройки хотя бы лет на десять, пока Цезарь покоряет Галлию и воспитывает свою ЛИЧНУЮ армию. После этого ни Помпей, ни Красе не будут ему нужны: во главе Рима встанет ОДИН божественный правитель, потомок Венеры и жрец Юпитера!

Уж он не повторит ошибок Мария и Суллы: не выпустит из рук ни власть, ни армию. Покорив галлов, Цезарь начнет воспитывать верхушку этого гордого и смышленого народа — как мудрый Ганнибал воспитывал варваров Иберии. Пусть же галлы понемногу усваивают римскую культуру, чтобы их дети или внуки могли стать полноценными гражданами! Пройдет сто или двести лет, и все Средиземноморье превратится в одну огромную Италию, где все народы и племена посылают своих лучших сыновей в правящее сословие единой Республики. Когда она охватит весь мир, тогда ничто не будет угрожать ее покою. Ведь негде будет вырасти новому Ганнибалу, Митридату или Спартаку! Он — Гай Юлий Цезарь — призван богами в этот мир, чтобы завершить великий труд Александра Македонского!

Такие мечты и планы обуревают в конце VH века римской эры человека, которому предстоит стать самым знаменитым римлянином в грядущие века. К счастью для себя, Цезарь не знает о многих бедах, на которые обречены создатели империй: среди них случайная игра обстоятельств и тупость подчиненных, измена друзей и вырождение наследников... У римлян все это — впереди. Но у македонцев, парфян или китайцев многое (или все) уже позади; полезно разобраться в их упреждающем опыте державного строительства, чтобы сравнить его с пионерским экспериментом римлян в самой западной ойкумене Евразии.

В тот год, когда Цезарь прибыл в Галлию...

на западном рубеже Поднебесной ойкумены произошло не менее важное событие. Очередной переворот в кочевой державе Хунну привел к власти Хуханье-шаньюя. По рождению и воспитанию этот царевич был наследником «старовоенной» партии: его отец и дед одержали славные победы над китайцами, защищая родные кочевья от великой армии императора Хань У-ди. Та долгая война истощила обе стороны — и преемники У-ди отказались от новых вторжений в бескрайнюю Степь, заменив их хитроумной дипломатией.

Теперь молодой шаньюй Хуханье не может положиться ни на кого из многочисленных родичей в широкой Степи. Даже его родной брат Хутуус поднял мятеж, объявил себя Чжичжишаньюем и обособился на западе хуннских кочевий — подальше от могучего Китая, но поближе к неистощимому Шелковому пути. Пока караваны с шелком и иными промтоварами не прекращают свое движение с востока на запад, степным кочевникам нечего опасаться бедности!

Понятно, что Хуханье, устав от бесплодной борьбы с неистощимой Серединной империей, признал себя вассалом династии Хань. Столь же понятно, что западный шаньюй Чжичжи стал врагом Хуханье и его китайских хозяев — и был вынужден переселиться далеко на запад, в Среднюю Азию, поближе к благословенной Ферганской долине. Здесь Шелковый путь входит в пределы Ближневосточной ойкумены: Фергана и Ташкент находятся под контролем Парфянского царства с момента его рождения — вот уже двести лет.

Здешние правители — братья Митридат и Ород обрадовались приходу немногочисленных, но воинственных варваров с востока. Пусть их вождь станет пограничным воеводой Парфянского царства на востоке! Он лучше всех знает обстановку в Степи и за нею — в далеком сказочном Китае. Хорошо, что восточная империя Хань достаточно далека от границ Парфии — не то что Римская держава на западе! Не так давно армия Помпея бурей прошлась по мелким царствам, образующим западное приграничье Парфии. Можно ждать новых римских вторжений в самое сердце Парфянской державы: в верховья Тигра и Евфрата, на земли древней Ассирии...