Знание-сила, 2001 №04

Оперируя как со своим материалом с пространством (иногда и с временем), формой, ритмом, цветом, светом и темнотой, с выпуклостями и впадинами, с шершавым и гладким, иногда – с тишиной и звуком,-дизайн затрагивает в человеке то, что глубже всяких слов и смыслов и что в известной (нередко и в большой) мере определяет то, какими будут эти слова и смыслы. Может быть, он затрагивает самое чувство бытия. Человек перед дизайном не защищен словами: он, как некогда в младенчестве, вооружен только зрительными, тактильными, иногда и слуховыми ощущениями.

Дизайн как подход, как принцип может распространяться на все, что угодно: на рекламу, на управление-манипулирование покупательским спросом, а там и на избирательные кампании, то есть в конечном счете на далеко идущие социальные процессы. Это и есть формирование широко понятой среды: теперь уже открыто ценностной, поведенческой, структурной, по отношению к которой все предметное занимает только подчиненное положение. И главным объектом формирования оказывается у него таким образом… сам человек. Оказывается, формировать человека можно и без новейших информационных технологий, старыми, как мир, пластическими средствами дизайна, известного некогда под скромным именем «прикладного искусства».

Не то ли это, о чем мечтали искусства – высокие искусства! – начала XX века, которым хотелось создавать новую жизнь и нового человека, – так хотелось, что они даже чувствовали это своей главной задачей?.. А вот удалось это какому-то «дизайну» – для которого в эпоху их страстных демиургических мечтаний даже и устоявшегося названия-то не было.

А то, что дизайн вырос из коммерческих нужд самого банального свойства, – не такова ли судьба и всех прочих искусств? И танец родился некогда из ритуальных движений, выполняемых, между прочим, с самыми практическими целями, и поэзия – из ритмичных магических заклинаний. А ведь до каких высот абстракции добрались. Так что не в происхождении дело: оно – только повод быть. «Когда б вы знали, из какого сора…»

Мария Чегодаева

На протяжении всего XX века плащаница (по-гречески «syndone») всего четыре раза демонстрировалась публично. Последняя выставка, проходившая в Турине, длилась несколько месяцев и завершилась осенью 2000 года. По словам некоторых членов Комитета Туринской плащаницы, возможно, публика не увидит ее до 2025 года.

Обычно плащаница лежит в черном стальном сейфе. Сейф заполнен не атмосферным воздухом, а аргоном. Кроме того, сейф подключен к аппаратам, которые постоянно проверяют, не окислилась ли плащаница и не разъедают ли ее бактерии. Во время последней выставки зрители могли приближаться к плащанице самое большее, на пять метров.

Ткань плащаницы пропитана раствором смирны и алоэ (сравните: «Пришел также и Никодим, приходивший прежде к Иисусу ночью, и принес состав из смирны и алоя, литр около ста» (Иоан. 19,39).

В октябре 2000 года немецкий историк Михаэль Хеземан (его работы, впрочем, вызывают споры в научной среде) опубликовал книгу «Немые очевидцы Голгофы». В частности, он сообщает, что в Национальной библиотеке Венгрии, в Будапеште, обнаружил рукопись XII века – «Codex pray». В ней его внимание привлек рисунок, сделанный после посещения венгерскими послами Константинополя в 1150 году. Византийский император Мануил I привел своих гостей в церковь святой Марии, чтобы показать им свою самую дорогую реликвию – посмертный покров Иисуса Христа. Изображение этого покрова очень похоже на Туринскую плащаницу.

Как сообщает М. Флури-Лемберг, профессор текстилеведения из Берна и специалист по античным тканям, судя по структуре материала, ткацкой технике и характеру швов, плащаница напоминает образцы ткани из израильской крепости Масада; это позволяет датировать ее I веком новой эры.

В конце 2000 года Комитет по Туринской плащанице вынес решение о том, кто будет исследовать эту святыню.

Пред верительные планы уже известны. Например, будет повторен радиоуглеродный анализ.

Перед его началом американский физик Джон Джексон впервые сканирует плащаницу с обеих сторон. «Картинка» будет выставлена в Интернете. Все желающие получат доступ к ней.

Мехтхильд Флури Лемберг, а также Карлхайнц Дитц, профессор древней истории из Вюрцбурга, впервые осмотрят изнанку святыни. Ведь в 1532 году, после пожара во французском монастыре Chambery, монахини пришили к плащанице подкладку.

По материалом журнала «Spiegel» подборку подготовил Александр Волков.

Более ста лет ученые ищут ответ. Мария ЧЕГОДАЕВА- известный искусствовед, проделав гениальный в своей простоте и уникальный эксперимент, отвечает на него.

Она накладывает в компьютере изображение Христа на плащанице на изображение Пантократора из храма святой Екатерины на Синае – это, как известно, один из первых «портретных» образов Иисуса, – памятуя о главном постулате криминалистики: совпасть могут изображения лишь одного и того же лица…

С того дня 1898 года, когда перед закрытием выставки христианского искусства в Париже археолог и фотограф- любитель Секондо Пиа впервые сфотографировал лик Туринской плащаницы (а представлена она была на выставке в качестве плохо сохранившегося творения раннехристианских художников) и обнаружил, что изображение на ткани – негатив, ученые вот уже более ста лет пытаются и не могут разгадать тайну загадочного полотнища. Используются самые совершенные методы анализа и самая современная аппаратура, проводятся сложнейшие эксперименты, выдвигаются различные научные гипотезы, но результаты, кажется, не приближают, а только отдаляют решение проблемы.

Интерес вызывает не только занимательная научная загадка с элементами детектива, всегда привлекательного для широкой публики. С Туринской плащаницей сопряжено нечто куда более серьезное; не будет преувеличением сказать, что от того, какой ответ мы дадим на предложенный вопрос, во многом зависит отношение людей XXI века к Христу и христианству. Восприятие Иисуса либо останется таким, каким оно сложилось на протяжении последних двух столетий, либо изменится радикально…

Так что же такое Туринская плащаница?

Достоверной истории плащаницы около 650 лет. В 1353 году граф Жоффруа де Шарни представил на всеобщее обозрение длинное льняное полотнище (4,3 х 1,1 метра) с довольно смутно проступающим на нем изображением обнаженного тела в двух проекциях – спереди и со спины, – расположенного таким образом, как если бы человека положили на нижнюю часть полотна головой к центру, затем перегнули ткань пополам и накрыли ею тело. По утверждению графа, это полотнище являлось не чем иным, как подлинной погребальной пеленой Иисуса Христа, той самой, в которую завернул распятого Учителя Иосиф Аримафе некий и которая, согласно Евангелию, была обнаружена в гробнице Петром и Иоанном: