Знание-сила, 1999 № 11-12

Известно, что во времена Чингисхана отмечался важный праздник, имитировавший древнее предание о том, как предки монголов, запертые в горной долине, вышли на степной простор, расплавив горный склон. Сам Чингисхан изображал кузнеца. Сценарий этого праздника, возможно, и послужил материалом для создания сюжета о запертом народе.

Когда Чингисхан возвращается в центр своей империи, Небо убивает его ударом грома (в реальности он умер естественной смертью).

Завершается сочинение пророчеством.

На него также никто не обратил внимания: монголы сражались 42 года и должны править миром 18 лет, после этого они будут побеждены неизвестным народом. Суммарный срок равен 60 годам, что соответствует китайскому циклу космического обновления. Пророчество предрекает крах империи.

Перед нами не трансформированная реальность, не некий перечень исторических ошибок и уж тем более не наивные представления о загадочной Азии, а особый «художественный» мир. Сыну Неба, возглавлявшему непобедимые армии, противопоставлен его зеркальный образ – воитель, ведущий в неизвестные пространства армию без оружия.

С какой целью неизвестный автор заставляет монголов покорять маргинальные миры? Думаю, запретные пространства описываются с единственной целью: это границы, преступив которые Чингисхан нарушает космический порядок. Он присоединяет к своему владычеству пространства хаоса, что с неизбежностью превращает его империю в некий антисоциум. Шум солнца – первое грозное предупреждение грядущей катастрофы. Но война продолжается. Чингисхан пытается вступить в сражение со своими легендарными предками. Преграды, отделяющие человеческий мир от хаоса, прорваны. Вернее – уже не существуют. Появление при дворе великого хана посольства асимметричных людей означает вторжение в человеческое пространство сил иного мира. Фантастическая империя обречена. Ее конструкция не выдерживает собственной тяжести. Итогом замысла мировой экспансии явится насильственная смерть Чингисхана по воле разгневанного Неба.

Вопреки мнению большинства исследователей, смысл текста прозрачен. Это попытка десакрализации образа Чингисхана. Чингисхан стремится покорить миры, куда смертным путь закрыт, а география этих походов является путеводителем по стране древних мифов и фантастических легенд. Если суммировать все сюжеты, то получится захватывающая картина инвертированного мира, отвергнутого Богом. Этот мир и есть легендарная империя Чингисхана.

Трудно представить, для какой аудитории предназначался этот «карнавал мыслей», взрывающий наши представления о творческих возможностях средневековых интеллектуалов. Если я прав, текст создан настолько свободным воображением, что кажется вообще невероятной сама возможность существования таких сочинений. Мировая наука не знает таких текстов и не умеете ними работать.

Это сочинение не относится к разряду «серьезных» памфлетов, оно не преследует ни политических, ни религиозных целей. Видимо, следует исключить и идею о комическом характере сочинения. Нет ни одного пассажа, выдающего примитивную критику империи. Скорее всего, автор был представителем высшей монгольской интеллектуальной элиты и его замысел заключался в игре смыслами.

Ряд обстоятельств позволяет предположить, что францисканцы не поняли истинный смысл этого сочинения. Но почему же они тогда внесли его в свои официальные отчеты? Рискну предложить следующее объяснение.

Как известно, в мифологической картине мира Космос разделен на три части: верхний мир – мир богов, средний мир – мир людей и нижний, подземный мир. Средневековые описания среднего мира можно назвать «горизонтальными» текстами. В первую очередь, к ним относятся географические описания стран, городов и народов. «Вертикальные» тексты, в свою очередь, представляют сакральные описания верхнего и нижнего миров. В эту категорию входят тексты, отражающие мифологические представления и ритуалы других культур. Такого рода описания «чудес мира» составляют содержание арабских и персидских средневековых космографий. Популярные космографии входили в круг восточной развлекательной литературы и, как правило, дарились тому или иному правителю. Речь идет о высоких развлечениях. За космографиями стоят несколько столетий активных путешествий арабских и персидских купцов, начиная со знаменитого Синдбада-морехода. Тогда как христианскому миру еще предстояло вступить в эпоху великих географических путешествий. То, что было очевидным для восточных интеллектуалов, не было таковым для их западных современников.

Почему же тогда автор, передав свое сочинение пришельцам с Запада, не передал им ключ к пониманию этого текста? Видимо, в этом не было необходимости. Францисканцы думали, что они записывают перевод литературного произведения, где описываются героические деяния основателя монгольской империи, – пороговый барьер другой культуры не мог быть ими преодолен.

Но зато францисканцы выполнили почти непосильную интеллектуальную задачу: они перевели «вертикальный» текст в «горизонтальный». Иными словами, придали вымышленной биографии Чингисхана исторический статус. Так появился восточный ребус для европейской историографии, который оставался неразгаданным 750 лет.

Передавая свое сочинение францисканцам, неизвестный автор не скрывал своего желания вступить в диалог с представителями других культурных традиций. Я полагаю, что мы можем доверять как здравомыслию францисканцев, так и фантазии неизвестного автора. «Рукописи не горят» – утверждал профессор Воланд.

Владимир Иваницкий

Мифическое житие Чингисхана, содержащееся у Плано Карпини, го стилю и содержанию соседствует с сюжетами, известными по мифоисторическим сочинениям, «хождениям» и космографиям. Древние космографии, описывающие границы мира, его обитателей и всякие дива, всегда включают эпизоды фантастического характера. Рассказы о путешествиях пестрят чудесными животными, никогда не существовавшими народами, вымышленными странами. Собственно, сам рассказ о дальних странах провоцирует к преувеличениям. Не соврешь – не расскажешь. Неудивительно, что никто поначалу не принимал всерьез рассказы М. Поло. А ведь он повествовал только о том, что видел собственными глазами.