Знание-сила, 1999 № 07-08

Так стереотипы, функция которых – облегчить нам ориентацию в многообразных сигналах, идущих от реальности, становятся между нами и реальностью, превращаясь в предрассудки.

Вам приходилось когда-нибудь читать книгу с оторванным титульным листом, так что вы не могли узнать имени автора? Положим, рассказ вам категорически не понравился, но будете ли вы отстаивать свое мнение столь же решительно, если узнаете, что его написал кто-то из классиков?

В сороковые годы, как показало исследование Кеннет и Мэйми Кларков, чернокожие дети отказывались играть с «чернокожими» куклами и тянулись к беленьким: трехлетние дети уже знали, что белое лучше, выше. Откупа они усваивали это? Из воздуха?

Рисунок Ю. Сарафанова

Содержание предрассудка может и не быть обидным: принято считать, например, что чернокожим свойственно чувство ритма, а евреям – амбициозность. Это в рамках американской культуры никем не воспринимается как недостаток, скорее наоборот – повышает шансы на успех. Но любой предрассудок обиден, ибо адресован некоей группе людей и отказывается воспринимать тебя лично. И попробуй не соответствовать!

В нашей маскулинной системе мужчина просто обязан быть компетентнее и достичь большего, чем женщина. Кэй До и Тим Эйсвейлер познакомили студентов и студенток одного колледжа с очень интересной работой их товарищей, мужчины и женщины. Практически все студенты успехи мужчины приписали его способностям, а успехи женщины во многом объяснили просто удачей.

Когда мужчина проигрывает, все обычно бывают возмущены; к поражениям женщины принято относиться куда снисходительнее…

Последствия для людей, чьими действиями руководят предрассудки, часто бывают весьма печальны. В том числе и для тех, против кого предрассудки направлены, но кто их разделяет.

«Предположим, теннисист-мужчина проигрывает первый сет матча из трех сетов, – пишет Арансон.- Какие выводы он сделает? Что недостаточно выложился или что удача от него отвернулась, в конце концов его сопернику явно везло с этой серией чисто случайно выигранных мячей! А что подумает теннисистка в аналогичной ситуации? Согласно данным, полученным Николлсом, она может подумать, что обладает меньшим мастерством, чем соперница»… И вот тут начинается самое интересное: эти выводы зачастую решают исход следующих сетов. Мужчины могут приложить все силы, чтобы все-таки победить, теннисистки же часто опускают руки… Несколько лет назад ученые тщательно исследовали результаты 19 300 теннисных матчей. Гипотеза подтвердилась: после первого проигранного сета мужчины куда чаще, чем женщины, концентрировались, напрягали силы и выигрывали второй и третий сеты; а женщины, даже профессионалки, чаще проигрывали матч «всухую».

Когда вы уже готовы вынести свое окончательное и не подлежащее отмене суждение, задержитесь на секунду. Не предрассудок ли продиктовал его? Сохранили ли вы способность воспринимать информацию, ему противоречащую? Не теряете ли вы связь с реальностью, а с ней и рассудок? Возможно, еше не поздно разобраться.

И расстаться с одним предрассудком, чтобы скоро впасть в другой. А все-таки одним предрассудком меньше!

Наталия Козлова

Мне хочется рассказать, как я читала материалы одного из фондов Народного архива. Это была семейная переписка семидесятых – восьмидесятых годов нашего с нами века, которая составляла примерно 1200 писем, открыток, телеграмм (с 1972 по 1990 годы). Эти годы называют годами застоя. Многие не очень молодые люди вспоминают их с умилением: тишь да благодать… Изученные мною послания писали люди рядовые, не занимавшие никаких больших постов, не состоящие в родстве с «историческими» личностями, не диссиденты, не свидетели так называемых исторических событий.

Центральная фигура – женшина, инженер-строитель. Назовем ее Еленой Петровной М. Она родилась в 1933 году, училась, вышла замуж, родила троих детей. С мужем разошлась и стала главой семьи. Это для России стало типичным. Поднимать детей ей помогает мама. Отец – дедушка ее детей – погиб на войне. Родители, крестьяне по происхождению, были родом из-под Липецка. Жизненная траектория отца тоже типична: бывший крестьянин, окончивший военно-политическое училище. В фонде есть его фотография в форме бригадного комиссара. Семья практически ничего не знает о своих предках. Елена Петровна писала в Народный архив «Мне стыдно писать об этом… Я знаю, что все они землепашцы, а больше ничего» (6.9.90). Стыдиться здесь, однако, не приходится. Ситуация весьма обычная для страны, где у более чем восьмидесяти процентов населения деды – прадеды вышли из безбрежного крестьянского моря и где история жизни – не биография индивида, а путь рода.

Семья часто переезжала, отсюда такое множество корреспонденций. Елена Петровна – центр, вокруг которого переписка организуется. Ее собственных писем мало, зато сколько людей ее окружают! Ей пишут дети, большой круг родственников – брат и его жена, невестка, зять и их родители, множество сослуживцев. Кроме того, в фонд вошла переписка ее детей с друзьями, подругами, однополчанами.

Словом, таких семей – тысячи. Они просто жили на Рабочих и Коммунистических улицах и были обычными советскими гражданами, которые принимали жизнь такой, какова она есть.

Явление семейной переписки, которое нынче превратилось в уходящую натуру, меня завораживало. Переписка в культуре недавнего времени – один из ритуалов, которые и создают то, что мы называем семьей. Семья играет огромную роль в поддержании социального порядка. Переписка позволяет сохранять чувство семьи. Это часть повседневных взаимодействий, в процессе которых происходит постоянный обмен. Родственники ритуально обмениваются поздравлениями с семейными и государственными праздниками. По переписке можно понять, чему и как учат детей. Наряду с другими вещами детей учат писать письма бабушкам и товарищам. По просторам огромной страны шли фотографии, на которых запечатлены социально санкционированные моменты семейной жизни, например, вступление в брак. У кого нет дома многочисленных фотографий в загсе?

Фотографии «на смертном одре» пересылаются, когда смерть нарушает целостность семьи. Переписка запечатлевает мир повседневных представлений, обычаев и ритуалов.

Мы все до сих пор удивляемся: как это советское общество потонуло подобно «Титанику»? Метафора годы застоя подразумевает отсутствие изменений. Но даже по этой переписке, которая не более чем песчинка в море социальных взаимодействий, видно: жизнь постепенно менялась. Внимательный читатель увидит, как в эти годы вынашивались перемены.