Знание-сила, 2000 №07

Косвенное научение через чужой опыт позволяет расширить поведенческий репертуар, но главное – раз это показано и сказано, это уже приемлемо, поскольку это есть. За наблюдение не надо расплачиваться сразу болью, виной, наказанием. А если учесть, что всякое появление на телевидении воспринимается как положительный факт (привлечение внимания), а наказание всегда отсрочено, то никакие кары, обещанные в будущем, не удерживают от запуска данной модели поведения. В экспериментах с Бобо наказание следовало сразу за демонстрацией агрессии, и это важное отличие от показа горячих событий и уж тем более от пессимистических заявлений журналистов, что, как всегда, преступление останется безнаказанным. Это и есть скрытое поощрение насилия, какими бы социальными оправданиями оно ни прикрывалось. Похоже, что если мы в такой степени зависим от представления поведенческих образцов, нашим журналистам надо бы проделать эволюцию в своем сознании.

К счастью, новая теория не утверждает, что мы – сборище индивидов, которые постоянно испытывают потребность или побуждение к насилию. Мы можем вздохнуть свободно и не бояться себя. Если агрессия проявляется только в определенных социальных условиях да еше и при наличии в сознании образцов агрессивного поведения, у нас появляется шанс влиять на эти условия, изменять их и изменять образцы поведения. Кто сказал, что мы легко обучаемся только агрессивному поведению?

Исследования продолжаются. Есть данные о том, что можно обогащать свой поведенческий репертуар новыми моделями поведения неагрессивного типа. Энергия возбуждения может находить и позитивный выход.

В эпоху глобализации никуда ни от кого не скроешься, а значит, цельнокроеные и цельнотянутые шаблоны поведения будут приобретать все большее значение в массовом поведении. И от нас зависит богатство, разнообразие шаблонов и сознательное управление ими.

Как это утверждение отличается от заявленного в начале статьи! Вместе с вами, вместе с идеями мы проделали значительную эволюцию – от полного и торжествующего пессимизма к осторожному и любопытствующему оптимизму. И это все об агрессии.

Игорь Лалаянц

Степень агрессивности может зависеть от очень простых биологических соединений – таков недавний вывод специалистов по молекулярной биологии. Например, от окиси азота, чья молекула состоит всего лишь из одного атома азота и одного – кислорода.

Молекулярной биологии, находящейся сейчас на крутом подъеме, казалось бы, и карты в руки в изучении биологических основ агрессии. Однако никто из специалистов не возьмется сейчас утверждать наверняка, сколько «генов агрессии» есть в нашем геноме, да и есть ли такие специализированные гены вообще. Ведь гены, влияющие на наше поведение, многофункциональны, да и действуют опосредовано, через взаимодействие с другими генами, через различные этапы биохимических взаимодействий.

Тем не менее кое-какие связи агрессии с генетическими структурами известны уже и сегодня, хотя методы манипулирования генами пока еще весьма примитивны. Ученым разных стран удалось определиться по меньшей мере с десятком различных генов.

Так или иначе, сейчас уже можно подтвердить существование реальной связи между ощущением боли и нарастанием агрессивности, о чем известно в общем-то давно. Речь идет о «парадоксальной» реакции у самых что ни на есть мирных и смирных животных, например тех же кроликов, которые под действием боли могут выдать весьма агрессивный неадекватный ответ.

Выключение различных генов, так или иначе связанных с эмоциями и ощущением боли, приводит к повышению агрессивности у мышей. Это связано в первую очередь с нарушением синтеза особого нейропептида Р (от англ. Pain – боль; пептид этот, состоящий из 11 аминокислот, был открыт пол века назад). Вещество, или субстанция боли Р участвует не только в передаче импульсов боли, но и в нейрогенном воспалении. Тут вполне уместно вспомнить Фрейда, который – судя по его недавно опубликованным письмам, – вместе с братом подвергался в детстве сексуальным домогательствам отца. Вполне возможно, что первый психоаналитик интуитивно нащупал связь между взрослой агрессией и детским ощущением боли.

Но не болью единой жив нейрон. К повышению агрессии у мышей приводит и выключение гена серотонина – вещества «хорошего настроения», – а также близкого ему по действию энкефалина, опиоидного пептида, синтезируемого самими нервными клетками мозга. Энкефалин утишает боль и повышает наше настроение. Сходным образом действует на проявление агрессии и выключение генов, регулирующих работу и метаболизм нейронов. А вот выключение гена женского полового гормона эстрогена привело к снижению агрессии у мышей.

Но вернемся на землю, к обыденной жизни, которую один микробиолог, рассматривая объекты изучения под микроскопом, охарактеризовал следующим образом: «Всюду секс и насилие?» Известно, что насилие проявляется на фоне алкогольного или наркотического одурманивания мозга (считается, что порядка 90 процентов убийств совершается под пьяную руку).

Недавно выяснилось, что агрессивное возбуждение или сонливость после «принятия на грудь» обусловлены модификациями рецептора – белковой молекулы, – этилового спирта на оболочке (мембране) нервной клетки. Разница всего лишь в одной аминокислоте! Вполне возможно, что в будущем у каждого в индивидуальной карточке наряду с группой крови и резусом будут указываться и эти варианты рецептора.

А пока же ученый мир всколыхнуло сообщение из голландского города Нимейгена, что рядом с Германией, в котором местные психиатры давно знакомы с одной семейкой, на протяжении вот уже пяти поколений славящейся дикими выходками своих мужчин. Молекулярный анализ показал, что у них нарушен ген МАО – моноаминооксидазы. Это особый фермент, который «гасит» активность нейронов, не дает им перевозбуждаться.

Ген МАО расположен в женской половой Х-хромосоме (у женщин их две, а у мужчин всего одна). Такая локализации объясняет тот факт, что повышенная агрессивность проявляется в этой семье именно у мужчин, что сходно с другими примерами сцепления с полом – гемофилией и дальтонизмом. Женщины в данном случае являются лишь передатчиками дефектного гена, который у них не проявляется в силу того, что «прикрыт» нормальным вариантом во второй Х-хромосоме.

Но самое выраженное повышение а!рессивности у подопытных мышек ученым удалось получить, выключив ген другого фермента, а именно NO- синтазы. Окись азота N0 – самый последний «новичок» в обширном семействе нейромедиаторов, то есть веществ – таких, как адреналин, серотонин и допамин, – которые осуществляют связь между нервными клетками. Она была причислена к лику медиаторов всего лишь в 1992 году. До этого никто не мог представить себе, что такая простая молекула может изменять работу нейрона наряду с другими гораздо более крупными и структурно сложными.