Знание-сила, 2000 №07

Николай Петрович приносит обувь в ремонт, спрашивает, сколько заплатить. А я отвечаю: «Николай Петрович, мне ют нужно печку поправить…» Он приходит и делает. Потом я для внучки его шубку шила. А он мне пшеницу привозил. И я ему много услуг оказала, и получается так, что он уже мне должен. И он пообещал мне печку в бане сделать. Я уже за эту печку для него отработала. Я ему делала, и он теперь считает, что он мне должен. И он сделает печку, когда я кирпич достану…

Я Витю-плотника спрашиваю: «Сколько стоят ставни?» – «Двести рублей». И я уже придерживаюсь этой цены, то есть делаю ему адекватную по стоимости работу. Мы договариваемся и все вопросы решаем…» (Мария).

Из месяца в месяц объем взаимных обменов, дарении, трудовых услуг занимает чуть ли не четверть общею бюджетного оборота семейного хозяйства, однако эти достаточно мощные и ощутимые потоки ресурсов систематически не фиксируются. Они расцениваются крестьянами как нечто несушественное, второстепенное, неважное. Вернее, так: эти обмены и взаимопомощь не рефлексируютея как значимый факт существования. Этот вил неформальной экономической практики дислоцируется в крестьянской повседневности как общая жизненная атмосфера, как воздух. Он незаметен, хотя жить без него нельзя ни минуты.

Сам социолог-полевик довольно часто попадает в обменные сети, расплачиваясь за труд крестьян, ведущих бюджетные таблицы, и таким образом покупая информацию, вручая подарки, выполняя разного рода просьбы. Его часто одаривают продуктами крестьянского труда (мед, варенье, домашняя выпечка), крестьянского промысла (сушеная рыба, соленые грибы и ягоды), крестьянских умений (шерстяные носки, вязаные рукавицы и прочее). Отказаться – значит обидеть дарящего. Однако вполне обоснованная и рациональная попытка социолога включить эти дары и услуги в бюджетную таблицу, зафиксировать их стоимость порождает чуть ли не взрыв крестьянского негодования: «Да разве же можно это считать?! Да это мы из уважения даем!».

Для крестьянина такого рода дар очень ценен и, если так можно сказать, церемониален. Он не может (и не должен) быть систематическим, повседневным. Чувствуется, что респондент, сам того не осознавая, дает понять, что приезжий социолог, хотя и свой, близкий, но все же принципиально чужой. «Свой» потому, что эти обмены и дарения имеют перспективу, хотя и небольшую (бюджетные исследования с помесячной платой продолжаются в течение года). А «чужой» потому, что в постоянную обменную сеть постороннего человека вводить нельзя, неудобно и опасно, поскольку он становится свидетелем корпоративных секретов. Одной рукой обнимая и дружески похлопывая социолога, сельское сообщество другой рукой ласково и смущенно, но вполне определенно на всякий случай легонько подталкивает его к выходу из собственного привычного мира.

При попытке выстроить социологический комментарий к описанному целесообразно опереться на истолкование значения термина «экономический», которое было предложено Карлом Полани. Это понимание вытекает из отношения между целями и средствами их достижения и означает «делать все возможное». И речь идет не только об экономике.

Как видим, крестьяне развили в себе виртуозные способности к выживанию, к противостоянию обстоятельствам и вызовам судьбы. Эти способности бесценны именно в экстремальных условиях, когда семейная экономика вынуждена развернуться на самое себя, замкнуться в кругу родственных социально-экономических структур, стремительно нарастить сеть горизонтальных, стихийно-кооперативных связей с родственниками и односельчанами. Эти способности буквально из ничего сотворили сегодня некую самодельную гарантийно-страховую систему, цель которой – физическое и социальное выживание.

Эти способности, эти неприхотливые социально-технологические изобретения, эти выдумки и затеи можно было бы назвать «орудиями слабых», то есть людей, которые искусно и привычно балансируют на грани выживания, довольствуясь малым и не ставя непременной целью принципиально изменить пространство своего повседневного существования. Они буквально распылены вокруг социального субъекта, они повсеместны и по причине своей простоты доступны всем – детям, женщинам, старикам. Без их неуклонной и постоянной работы был бы недостижим эффект максимально «обтоптанного» социального пространства, эффект элементарной исправности и налаженности мира.

Однако «орудия слабых» – это слабые орудия. Романтизировать их возможности было бы неверно. Они как бы замыкают циклическое социальное время. Именно с их помощью конструируются довольно прочные структуры как витальной, так и социальной «терпеливости», где консервируются существенные элементы той общественной бесчувственности, которая в определенной мере свойственна населению современной России.

Это мощный инструмент социальной инерции, это машинерия привычки, это поле изобретения чудес, которые давно выдуманы и опробованы человечеством.

Лауреат Нобелевской премии Карл Дэвиз Андерсон в 1932 году обнаружил в космических лучах положительно заряженный аналог электрона – позитрон, определив знак заряда частицей по направлению закручивания ее траектории в магнитном поле (направленном от нас). Проходя через слой поглотителя, частица теряет энергию, и ее траектория закручивается сильнее.

Юлий Данилов

Никита Максимов

Вот и случилось то, о чем так долго говорили и спорили.

В обстановке обшего ажиотажа и нервозности в разных городах мира состоялось объявление о расшифровке полного генома человека. Франция, Япония, Англия, Америка – такова география пресс- конференций ученых. Но, по сути дела, в азартной игре под названием «Кто первый крикнет ура?», то есть сообщит об успешной расшифровке генома, играли две команды ученых – из фирмы Celera и Human Genome Project.

Однако победителя не определит даже фотофиниш. С одной стороны, конкурирующие организации по взаимной договоренности одновременно объявили о завершении работ по расшифровке. Но разница во времени между Америкой и Англией вывела на первое место Human Genome Project.

Такие соревнования в науке, на мой взгляд, не очень идут на пользу делу. Нобелевская премия все равно не может быть вручена тем многочисленным ученым, которые в десятках стран на протяжении десяти лет принимали участие в работах по расшифровке генома К тому же у конкурирующих сторон есть большие сомнения в достоверности полученных результатов. Например, в геноме, опубликованном фирмой Celera, нашлись участки генетической информации, присущей геному мушки дрозофилы.