Знание – сила 2000 05-06

Директор архива в те семидесятые годы М.И. Автократова быстро оценила находку, и письмо было положено в сейф. Письмо датируется исследователями концом мая – началом июня 1833 года. В это время «Пушкин видится со своим московским знакомым князем B.C. Голицыным, приехавшим в Петербург, – пишет другая исследовательница, Стелла Абрамович. – По просьбе Д.Н. Гончарова поэт говорит с ним о возможности сделать у него крупный заем в размере 30 – 40 тысяч рублей (деньги эти были необходимы Дмитрию Николаевичу, чтобы распутаться с долгами покойного дедушки и наладить дела в Полотняном Заводе)».

После этой встречи Пушкин и пишет Д.Н. Гончарову, рассказывая о материальных затруднениях своей семьи и о стремлении обеспечить будущее детей: «Семья моя увеличивается, служба вынуждает меня жить в Петербурге, расходы идут своим чередом, и так как я не считал возможным ограничить их в первый год своей женитьбы, долги также увеличились. Я знаю, что в настоящее время вы не можете ничего сделать для нас, имея на руках сильно расстроенное состояние, долги и содержание целого семейства, но если бы Наталья Ивановна была так добра сделать что-либо для Наташи, как бы мало то ни было, это было бы для нас большой помощью. Вам известно, что зная о ее постоянно стесненных обстоятельствах, я никогда не докучал ей просьбами, но необходимость и даже долг меня к тому вынуждают, – так как, конечно, не ради себя, а только ради Наташи и наших детей я думаю о будущем. Я не богат, а мои теперешние занятия мешают мне посвятить себя литературным трудам, которые давали мне средства к жизни. Если я умру, моя жена окажется на улице, а дети в нищете. Все это печально и приводит меня в уныние». Несомненно, что письмо А.С. Пушкина Д.Н. Гончарову – самая уникальная находка за последнее время.

В РГДДА хранятся письма сестер Гончаровых, которые также в основном были опубликованы И.М. Ободовской и М.А. Дементьевым. Письма раскрывают перед нами совершенно новые душевные качества Натальи Николаевны Пушкиной: ее, несмотря на молодость, заботу о семье, родных, об издательских делах мужа, в которые, как становится известно из писем, она была полностью посвящена.

Первые письма относятся к 1833 году, когда материальное положение Пушкиных ухудшилось и Наталья Николаевна вынуждена была обращаться к брату Дмитрию Николаевичу. Одно из писем она написала вскоре после рождения дочери Натальи (23 мая 1836). К этому времени у Пушкина было долгов около 77 тысяч рублей. Обеспокоенная этим, Наталья Николаевна решилась более настойчиво просить у брата увеличения содержания: «Теперь я хочу немного поговорить с тобой о моих личных делах. Ты знаешь, что пока я могла обойтись без помощи из дома, я это делала, но сейчас положение таково, что я считаю даже своим долгом помочь моему мужу в том затруднительном положении, в котором он находится; несправедливо, чтобы вся тяжесть содержания моей большой семьи падала на него одного, вот почему я вынуждена, дорогой брат, прибегнуть к твоей доброте и великодушному сердцу, чтобы умолять тебя назначить мне с помощью матери содержание, равное тому, какое получают сестры, и, если это возможно, чтобы я начала получать его до января, то есть с будущего месяца. Я тебе откровенно признаюсь, что мы в таком бедственном положении, что бывают дни, когда я не знаю, как вести дом, голова у меня идет кругом».

Среди этих милых родственных, хотя и полных забот, писем у Гончаровых хранилось письмо Дантеса к императору Николаю I от 1 мая 1851 года. Оно свидетельствует о том, что и после смерти его жены, Екатерины Николаевны Гончаровой, продолжались со стороны Геккернов многолетние требования денег на содержание детей – наглые требования богатых людей к обедневшим Гончаровым…

А начались эти притязания давно. 22 сентября 1843 года Екатерина Дантес наконец родила долгожданного сына, стоившего ей жизни. Дмитрий Николаевич Гончаров, получив это печальное известие, видимо, обещал помочь племянникам. Об этом говорится в письме Дантеса к нему от 22 декабря 1843 года: «Благодарю вас также, добрый брат, за письмо, которое вы написали барону Геккерну, из него я имел счастье узнать, что вы горячо принимаете к сердцу интересы детей вашей сестры, и я надеюсь, что вы будете иметь возможность сдержать свои обещания, сделанные таким приятным образом». Об этом же хлопочет Луи Геккерн, который в письме к Д.Н. Гончарову умоляет его не дать ему «изнемогать под тяжестью расходов на содержание и воспитание бедных маленьких сирот». Но на этом вымогательства и просьбы не кончаются. В 1848 году Дантес возбуждает против Гончаровых судебный процесс, требуя ликвидации задолженности и доли имущества после смерти тещи, она умерла в том же году. Более того, по этому же поводу он обращается за помощью к Николаю 11 мая 1851 года! Император письмо прочел, об этом свидетельствует его резолюция. Просьба Дантеса была отослана к генерал-адъютанту графу Орлову «для принятия возможных мер, чтобы склонить братьев Гончаровых к миролюбивому с ним соглашению».

Трудно удержаться от гнева в адрес этой роковой для России семьи. Долго она еще «нависает» своей мрачной и грязной тенью, напоминая о себе то в виде одного, то другого.

Владимир Иваницкий

Взятый эпиграфом «Закон Сегала» иллюстрирует странную закономерность. В древности, когда человечество пребывало в махрово-традиционном состоянии, заблуждалось оно более всего, ибо знало мало. Олнаки сомнения в чем-либо общепринятом посещали его редко. Сейчас – наоборот. Мы так быстро разбухли от знания, что ни в цельную картину оно не складывается, ни в голове нормальных размеров не удерживается. Видимо, чем больше знаний, тем больше и сомнений.

«Что же вы хотите – век науки! Наука основана на сомнении, а не на догме! Ее теории и методы – не священные коровы!» Такие вот выкрики с мест. Кое-что в них верно. Но чем они громче, тем больше тревоги в глазах тех, кто чуток на вранье.

Нынешний скептицизм, плавно переходящий в легковерие, породил сомнение уже во всей мировой научной мысли. Бестселлерами для чтения в электричке стали произведения псевдонауки, говорящие с полуобразованным обывателем на понятном ему языке. Так не только у нас, но у нас в особенности. Возьмем гуманитарную область. Прилавок завален: один гений «расшифровал» критское письмо (оказалось древнерусским); другой вывел Универсальный Закон истории… Талантливая страна – сколько самородков!