Шерил Пол - Мудрость беспокойства. Как научиться слушать себя, когда сердце не на месте

– От чего я пытаюсь убежать? – спросила моя клиентка.

– От своих чувств. Не тех чувств, которые связаны с вашей навязчивой мыслью и которые вы проецируете на своего мужа, а от ваших основных, фундаментальных человеческих чувств: одиночества, скуки, пустоты. (Мы уже обсуждали с ней ранее, что она чувствовала скуку в последнее время.)

– Значит, все эти душевные муки происходят из-за того, что я не хочу позволить себе испытать этот один-единственный момент скуки? – спросила она со скепсисом в голосе.

– Удивительно, но да. Гораздо труднее, чем мы думаем, позволить себе почувствовать этот момент скуки, не испытывая желания убежать. Когда мы все же позволяем себе его почувствовать, это самая настоящая смерть. Конечно, это длится недолго, и чем больше мы практикуемся, тем легче они становятся. Но мы действительно должны приучить себя к этому, потому что привыкли убегать от подобных моментов. А в наши дни есть миллион способов убежать. Итак, вопрос на самом деле таков: готовы ли вы испытать весь сумбур человеческого существования?

Практика состоит в том, чтобы снова и снова определять и называть тревожные мысли, затем замедляться и перематывать их назад, пока вы не достигнете первоначальной эмоции, от которой пытались убежать. Как сказала моя клиентка, трудно поверить, что один микромомент скуки может привести к бесконечному кругу навязчивых мыслей. Но все станет ясно, если вспомнить, как глубоко сидит в нас желание бежать от эмоциональной боли. Рана, нанесенная тревогой, ведет нас в царство сердца, где мы имеем возможность развивать наше эмоциональное сознание не только для себя, но и для общества в целом. Каждый момент, когда вам удается примириться со своими чувствами, – это момент покоя.

Одиночество – еще одна фундаментальная человеческая эмоция, которую мы имеем тенденцию отодвигать на второй план с помощью различных зависимостей (включая ментальные, такие как навязчивые мысли). Поскольку нас никто не учит тому, что мы можем спокойно переживать одиночество, мы выработали привычку испытывать дискомфорт, когда оказываемся одни. На самом деле мы настолько склонны отвергать одиночество, что большинство людей даже не понимают, что столкнулись с ним и что это нормально. Как однажды прокомментировал один из моих постов об одиночестве кто-то из читателей блога: «Это в чем-то для меня откровение. Я всегда считал одиночество, скуку и внутреннюю пустоту патологиями. Может быть, потому, что я чувствовал их сильнее, чем большинство людей. Мое сердце всегда замирает, когда люди говорят: “Ну, я никогда не чувствовал себя по-настоящему одиноким”. И я всегда думаю: “Может, так только у меня?”»

Нет, так не только у тебя. На самом деле невозможно жить в нашем обществе, не чувствуя себя одиноким, но из-за нашей одержимости маской счастливого лица это еще одна запретная тема, которую никто не обсуждает. Давайте в нее сейчас и погрузимся.

Существует фундаментальное чувство одиночества, которое является частью человеческого бытия. Оно появляется с наступлением ночи, когда складки занавесок и спинки стульев рождают тени. Оно просачивается как раз перед приходом сумерек, когда день испускает свой последний вздох, а вечер еще не сделал первого. Оно живет на границах экзальтации, в том золотом часе, когда боги осеняют луга своим драгоценным присутствием, и в расколотой трещине, как раз перед тем, как разноцветные чернила ночи начинают превращаться в сны.

Одиночество возникает в праздники, дни рождения, переходные моменты дня и недели. Это часто происходит, когда стыд просачивается в одиночество и говорит вам: «Все остальные сейчас веселятся. У них есть семьи, и они отправляются на поиски приключений. И лишь у меня никого». Или: «Я не один (не одна), у меня есть семья или партнер, но мне все равно одиноко». Одиночество – это брат-близнец скорби, и они часто приходят к вам на порог, держась за руки. Когда вы достаточно глубоко вдыхаете одиночество, плотина, сдерживавшая ваше горе, разрушается и вода изливается по рекам памяти. Первое расставание. Родители, которые давно развелись. Дружба, которая подошла к концу.

Но одиночество часто приходит первым, стоит с букетом увядших цветов, прося только об одном: чтобы его пригласили внутрь. Одиночество поселяется в теле, напоминая дупло, пустое пространство, где встречаются диафрагма и желудок. Одиночество – это пространство без воздуха. Одиночество – это время, когда вы плачете в одиночестве на своей кровати и никто не приходит, чтобы утешить вас.

Было время, когда вы были настолько близки к единству с другим человеческим существом, насколько это возможно, когда вы росли в животе своей матери, ели то, что ела она, вдыхали ее запах, двигались вместе с ней. Но даже тогда существовал амниотический мешок, который окружал вас, отделяя ребенка от матери. Этот мешок никуда не делся. Мы больше не видим его, но этот белый скользкий мешок все еще окружает нас. Мы обречены чувствовать себя одинокими. Это часть того, что значит быть человеком.

Важно знать это, чтобы не попасться в ловушку мысли о том, что все должно быть иначе. Общество посылает нам как явные, так и скрытые сигналы, что все должно быть иначе, что если вы похудеете, переедете или у вас с определенным партнером родится ребенок, то вы обретете иммунитет против одиночества. Но это не так.

Не существует такого партнера, который мог бы защитить вас от одиночества. Это не функция любви.

Не существует такого друга, который мог бы защитить вас от одиночества. Это не повод для дружбы.

Не существует такого ребенка, который мог бы защитить вас от одиночества. Это не цель для того, чтобы стать родителем.

Есть только одно противоядие от одиночества – подружиться с ним. Когда мы примиряемся с одиночеством – отбрасывая веру в то, что мы не должны его чувствовать, и разрушая фантазию о том, что другие люди с их семьями и друзьями невосприимчивы к нему, – мы впускаем его через парадную дверь. Мы приветствуем одиночество, как и любое другое чувство, и начинаем интересоваться его историями. «Одиночество, – могли бы мы сказать, – расскажи мне о себе. Какого ты цвета? В каком ты обличье? Какие истории моего прошлого живут в лоскутах, из которых соткано твое покрывало?»

Как только вы приглашаете одиночество войти, оно меняет свой тон. Вот в чем парадокс одиночества: когда мы дружим с ним, оно меняет свои очертания. Оно все еще там, в кармане вашего тела, но он теряет свои шипы. Как только вы приглашаете одиночество переступить порог, оно смягчается, подобно сердитому ребенку, попавшему в теплые материнские объятия. Любопытство – это зелье, которое меняет его, а творчество – лекарство, которое пускает его по каналам света.