Кристин Нефф - Самосострадание. О силе сочувствия и доброты к себе

Примерно через месяц мы с ней встретились, чтобы обсудить, как проходит ее эксперимент. Она сказала, что, к ее удивлению, она не стала меньше учиться и хуже работать, когда начала мягче обходиться с собой. Когда она в очередной раз делала паузу и спрашивала себя, что сейчас будет для нее самым полезным, ответ, как ни странно, часто имел отношение к учебе. Но Холли стала разрешать себе немного поспать днем, если накануне засиживалась за учебой допоздна, и в результате в рабочие часы теперь бывала более собранной. Она стала разговаривать с собой мягче, поддерживать себя, когда у нее случались проблемы или она заходила в тупик. И вроде бы это помогало быстрее находить выход. А один раз, когда у Холли возникли большие трудности с письменной работой, она даже зашла к профессору в кабинет и попросила его помочь. Раньше, призналась Холли, она ни за что бы так не поступила из страха показаться глупой. Но теперь она поняла, что это естественно для человека — нуждаться в помощи, и в результате ее работа получилась куда лучше, чем могла бы.

Еще примерно через год Холли зашла ко мне в кабинет поздороваться и спросить, не напишу ли я ей рекомендацию для магистратуры. Прежде Холли всегда выбирала профильные предметы, связанные с бизнесом, и планировала получить степень МВА. Именно этого хотели и ожидали от нее родители. Но теперь выяснилось, что она подает документы на отделение специальной педагогики. Оказалось, она пошла волонтером в одну местную некоммерческую организацию, работавшую с детьми-инвалидами (по признанию Холли, она сделала это ради большей привлекательности своего резюме), и вдруг поняла, что это и есть ее призвание. Время, когда она работала волонтером, было самым счастливым в ее жизни, и Холли захотелось, чтобы ее работа изменила что-то в мире к лучшему. Родители были против, но Холли поняла, что хочет быть счастливой, хочет заниматься тем, что помогает ей самореализоваться. Итак, она получила степень магистра специальной педагогики, и, когда я в последний раз о ней слышала, она работала учителем — занималась с особыми детьми в местной начальной школе и получала от этого огромное удовольствие. Бывает, что самосострадание приводит к необычным решениям, но это правильные решения, и они принимаются по правильной причине — потому что так велит сердце.

Свои рассуждения о самосострадании и мотивации я чаще всего подкрепляю примерами из области образования — должно быть, потому, что я университетский профессор и каждый день сталкиваюсь с такими вопросами. Однако самосострадание столь же хорошо мотивирует человека и во многих других сферах. Например, особенно важную роль оно играет в героической борьбе за принятие человеком своего тела. Часто мы немилосердно изводим себя самокритикой из-за того, что выглядим не так, как полагается. Мы смотрим на очень стройные тренированные тела моделей на журнальных обложках и, естественно, понимаем, что не можем с ними тягаться. Кстати, и сами девушки с обложки понимают, что не могут с собой тягаться, ведь большинство этих фотографий подправлено в графическом редакторе.

Учитывая, как в нашем обществе ценится красота, неудивительно, что субъективная привлекательность так важна для самоуважения. Это относится к представителям обоих полов, но в особенности к женщинам. Если хотите знать, почему девочки-подростки часто страдают от заниженной самооценки, просто посмотрите, сколько из них считают себя привлекательными. Исследования показывают, что у мальчиков понятие о собственной привлекательности, как правило, не меняется ни в детстве, ни в подростковом возрасте: третий класс — хорошо выгляжу; седьмой класс — хорошо выгляжу; одиннадцатый класс — все так же хорошо выгляжу [141]. Но девочки по мере взросления всё больше теряют уверенность в собственной привлекательности: третий класс — хорошо выгляжу; седьмой класс — уже не так в этом уверена; одиннадцатый класс — я такая уродина! Что здесь не так? Неужели мальчики действительно привлекательнее девочек? Я так не думаю.

Проблема в том, что стандарты женской красоты куда выше стандартов мужской, особенно когда речь идет о весе [142]. Женщинам полагается быть худыми, как щепки, и при этом иметь привлекательные округлости, и это идеал, которого практически невозможно достичь без пластических операций и постоянного соблюдения диеты. Можно подумать, что к нему стремятся только богатые и знаменитые — достаточно вспомнить анекдот вроде этого: «Нищий подходит к прекрасно одетой женщине, делающей покупки на Родео-драйв, и говорит: “Я четыре дня ничего не ел”. Она смотрит на него и восклицает: “Боже, хотела бы я иметь такую силу воли!”» На самом же деле, судя по результатам исследований, четыре из пяти американских женщин недовольны своей внешностью и в каждый отдельно взятый момент больше половины женщин соблюдает диету [143]. Почти 50% учениц первого-третьего классов хотят похудеть [144], а к тому времени, как им исполняется восемнадцать, уже 80% девушек признаются, что хоть раз в жизни сидели на диете.

У некоторых людей одержимость худобой приводит к расстройствам пищевого поведения — анорексии и булимии [145]. Анорексия — это недоедание, при котором человек порой доводит себя до истощения. Булимия характеризуется приступами переедания и последующим избавлением от калорий при помощи искусственно вызванной рвоты, приема слабительных и изнурительных физических упражнений. Вопреки тому, какое значение придается в нашей культуре стройности и соблюдению диеты, самым распространенным расстройством пищевого поведения является переедание — употребление чрезмерного количества пищи без последующего очищения организма.

Психологи едины во мнении: переедание часто представляет собой попытку насытить внутренний эмоциональный голод. Обжорство притупляет болезненные чувства. Человек как бы лечит себя при помощи еды. Чревоугодие — это, кроме прочего, простой способ почувствовать себя счастливым, хотя бы ненадолго. Но долгосрочные последствия переедания нельзя назвать приятными. По подсчетам, добрая треть американцев страдает ожирением и примерно половина таких людей переедает. Это приводит к серьезным проблемам со здоровьем и обходится системе здравоохранения в миллиарды долларов ежегодно. И это если не принимать во внимание душевные страдания и самоуничижение, которым подвергают себя люди с ожирением. Те, у кого случаются приступы переедания, попадают в порочный круг: депрессия вызывает переедание, которое приводит к ожирению, усугубляющему депрессию.

Так почему у нас так много людей с избыточным весом, если большинство пытаются соблюдать диету? Потому что диеты не помогают, в чем почти каждый убедился на собственном опыте. Люди садятся на диету из-за того, что им не нравится, как они выглядят, но, прервав диету — а так в итоге поступает каждый, — набирают больше веса, чем потеряли. После того как человек, например, переел на корпоративе, он может говорить себе примерно следующее: «Просто не верится, что я столько съел. Как я себя за это ненавижу! Думаю, можно прикончить и эту миску чипсов, раз уж я все равно безнадежен». И конечно, такие самокритичные мысли иногда побуждают человека есть еще больше в попытках себя утешить — есть, потому что он недоволен собой из-за того, что ел. Этот порочный круг, который трудно разорвать, — одна из причин широкой распространенности хаотичного сбрасывания и набора веса.