Дженнифер Бергер - Меняемся на работе. Мышление и развитие лидера в сложном мире

Имперская форма сознания (дети более старшего возраста — 7–10 лет и подростки, а также некоторые взрослые). Дети узна ю т, что объекты остаются одинаковыми независимо от их отношения. Например, я отхожу от автомобиля, и он кажется меньше, но на самом деле не сжимается. Мир становится менее магическим и сложным. Дети обнаруживают у себя убеждения и чувства, которые не меняются с течением времени. Например: «Я люблю шоколад, но ненавижу картофельное пюре» или «Я круто катаюсь на коньках». Это открытие позволяет им узнать, что у других тоже есть постоянные мнения и убеждения. Благодаря этому люди с имперским сознанием понимают, что вчерашнее правило, очевидно, остается таковым и сегодня. И стремятся обойти его, если оно стоит у них на пути. Хотя дети и подростки знают, что у других есть чувства и желания, по-настоящему сопереживать они пока не способны из-за слишком большой дистанции между их разумом и сознаниями других. Интересы окружающих важны для человека с имперским разумом только постольку, поскольку пересекаются с его стремлениями. Досадные правила не нарушаются из-за страха быть пойманным. Друзья не врут друг другу, даже когда есть соблазн, поскольку боятся ответных мер. Дети и взрослые на этой стадии эгоистичны, потому что могут принимать полноценно только собственную перспективу. Житель деревни с этой формой сознания не нарушает закон из-за страха быть наказанным. Если правила не соответствуют его потребностям и он знает способ их нарушить с минимальным риском, то это будет сделано. Мы можем рассчитывать на такого человека, если он работает в своих собственных интересах. Поэтому ему нужно выделить соответствующее поле деятельности, например возделывание сада для своей семьи. Работа должна иметь четкие границы и небольшой масштаб. Нужно убедиться также, чтобы за этим жителем в достаточной мере приглядывали другие.

Социализированная форма сознания (подростки и большинство взрослых). Люди с таким разумом больше не рассматривают окружающих как средство достижения целей. Они развили способность подчинять свои желания устремлениям других. Их импульсы и желания, которые были для них субъектом на этапе имперского сознания, становятся объектами для размышлений и принятия решений. Эти люди усваивают чувства и эмоции других. Ими управляют те авторитеты или институты (компания, синагога или политическая партия), которые имеют для них наибольшее значение. Обладатели социализированного разума способны мыслить абстрактно, прибегать к самоанализу, обдумывать свои действия и поступки остальных. Могут они и посвящать себя чему-то большему, чем собственные потребности. Основное ограничение этой формы сознания проявляется, если возникает конфликт между мнениями значимых других или между одним важным человеком, например партнером, и институтом, таким как политическая партия. Тогда люди с социализированным сознанием чувствуют, будто разрываются на части, и не находят способа принять решение. Нет смысла в том, что я хочу за пределами ожиданий других или социальных ролей. Это в целом неплохо в подростковом возрасте, но у взрослых людей часто кажется недостатком характера. Как отмечает Киган: «Когда я живу в этом балансе во взрослом состоянии, то являюсь главным кандидатом на тренинг по самоутверждению. Там тренер скажет, что мне нужно научиться отстаивать свои интересы, быть более „эгоистичным“, менее податливым и так далее. Как будто это всего лишь навыки, которые необходимо добавить к тому, кем я являюсь. Популярная литература будет говорить обо мне как о человеке с заниженной самооценкой. Будто я легко подвергаюсь чужому влиянию из-за желания, чтобы другие меня любили» [74]. Киган указывает, что само понятие «самооценка» неуместно в этом контексте, потому что чувство собственного достоинства подразумевает внутренний источник хорошего мнения о себе. Люди с социализированным сознанием не имеют самостоятельно сконструированного «я», чтобы высоко его оценивать. Их самоощущение зависит от других, так как они во многом состоят из мнений людей, идей или идеалов вокруг. Житель деревни с такой формой сознания будет образцовым гражданином [75]и может следовать букве закона благодаря преданности другим жителям деревни (или его религии, компании или семье). Он усердно старается не нарушать правила, потому что не хочет подводить других. В нашей маленькой, однородной деревне человек с социализированным разумом может занимать практически любую позицию, не требующую независимого руководства. Он может быть учителем, предпринимателем или военным. Пока есть тот, кого этот образцовый гражданин уважает и кто помогает ему с трудными решениями, он в силах делать в деревне практически все.

Самоавторствующая форма сознания (некоторые взрослые). Эти люди достигли всего, что может предложить социализированный разум. А затем создали себя самих — личность, способную существовать даже вне отношений с другими. Мнения и желания окружающих, которые они усвоили и под контролем которых находились, пока смотрели на мир через призму социализированной формы сознания, теперь стали объектом. На данном этапе взрослые могут изучать разные системы правил и мнений и выступать в качестве посредников между ними. Люди с самоавторствующим сознанием имеют внутреннюю самоуправляемую систему регулирования. Они используют ее при принятии решений и улаживании конфликтов. В отличие от имперской формы сознания, люди на данном этапе могут сопереживать другим, а также учитывать их желания и мнения при выборе из ряда вариантов. В отличие от тех, у кого разум социализированный, они не чувствуют себя раздираемыми противоречивыми мнениями, теориями или идеями благодаря собственной системе принятия решений. Вместо этого люди на данном этапе ощущают, что разрываются на части, когда их внутренние ценности вступают в противоречие. Именно об обладателях самоавторствующего разума мы читаем в книгах. Они нашли себя, целеустремленны, сами себя мотивируют и высоко оценивают. Житель деревни с этой формой сознания может стать хорошим мэром, потому что у него есть отлаженная внутренняя система управления. Он будет создавать правила на основе этих внутренних установок и бороться за их соблюдение. Под его руководством жизнь в деревне будет отлажена в соответствии с его личным видением. Самоавторствующий мэр тем не менее далек от того, чтобы быть отличным дипломатом. Остальные жители могут не понимать его правила или не видеть необходимости им следовать. А он будет так поглощен собственным способом ведения дел, что не увидит связей между собственными идеями относительно того, что правильно, и представлениями других.