Юлия Жемчужникова - Достоинство возраста. Как относиться к старению

Очень мало людей по-настоящему принимающих свое тело и внимательно к нему относящихся, в том числе умеющих болеть осознанно.

Могу рекомендовать вам почитать медика, хирурга, излечившую невероятное количество безнадежных больных грамотно проработанным путем Естественного Оздоровления. Это Г. С. Шаталова, чья главная идея — не надо мешать организму, обладающему уникальными способностями самовосстановления.

Страдания из-за болезни в старости сильно усугубляются из-за страха необратимости ее. Страха не выздороветь. Зубы уже не только не вырастут, их часто и не подлатать, силу не возобновить. Боли — навсегда, пока не вырежут…

Если вы готовы быть стариком, но не готовы болеть, вы любите не старость, а свою фантазию о том, как от нее сбежать.

Старики выглядят сосредоточенными, рассеянными и ушедшими в себя. Часто это следствие того, что они прислушиваются и сдерживают свои постоянные боли, поддерживают контакт со слабостью, медленно и осторожно расходуя силы. Прочитайте «Старение» Бродского.

Еще опять предлагаю вам мои игры со словами.

Недомогание. Хорошее и часто употребляемое слово. Оно, опять же, бывает в любом возрасте, а в старости становится хроническим. Один из «пунктов» инициации — чувствовать его все чаще и чаще, и привыкать. То я все мог, ну по крайней мере многое, а теперь не-до-могаю. Не до-могаю подниматься в горку, работать ночами, генерировать идеи, танцевать часами, поднимать тяжести… Мощь уходит. С ней надо прощаться. Теперь другие средства, другие ценности.

Самочувствие. «Плохо себя чувствую». Чудесная фраза, правда? То есть когда мы здоровы и бодры, мы себя чувствуем, и очень неплохо. У нас есть уверенное ощущение контроля и управляемости тела, мозга, контакта с реальностью. И вдруг…

«…в последние дни в нем более и более развивалось какое-то болезненное не по себе, не приходившее в ясность» (А. Герцен. Кто виноват?).

«Выбитость из колеи», «не по себе», «плохое самочувствие»… все это, похоже, про одно. Вопрос о том, конечно, что есть Мы.

«Мы много говорим о взаимоотношениях души и тела, о сосудах, храмах, темницах, запертости…

Я благодарна своему образу жизни за то, что имею паузу от нескольких дней до бесконечности между болезнью и диагностикой. Попробую объяснить. Приходит серьезное недомогание, болезнь. Не как воспаление или травма, а как расстройство в жизни тела. Потом, через неделю дети и папа убеждают меня провериться, и получаю „звездные“ анализы (большая часть показателей отмечена * — значение существенно за рамками нормы). И тогда уже диагнозы, рекомендации… А до этого (да и после) я прислушиваюсь к организму, нахожусь постоянно в сосредоточении на ощущениях внутри (в теле). Вопрос „как себя чувствуешь?“ становится по-настоящему важным, значимым, наполненным смыслом. Чувствую ли себя? Хорошо ли? Я чувствую, что внутри многое разладилось, мои почки, печень, желудок, другие железы не в порядке, им плохо, мне кажется, я даже чувствую их страх, уж не говоря про боли. Хорошо ли я себя чувствую?

Сейчас особенно ощущаю внешнесть души относительно тела. Того, как душа держится на нем (и в нем, конечно), за него, как на фитиле, только очень нежном и сложно устроенном, как она трепещет и пытается сосредоточиться…» (Милое, май 2012, гепатит).

«…Он должен жить — пусть не долго — и умереть — пускай скоро — таким, каков есть, больным или здоровым. Фактически он замечательно хорошо себя чувствует» (Э. Берджесс. Доктор болен).

То есть мы называем самочувствием некое привычное чувствование себя. Теперь же оно слабеет. Мы выходим из колеи и можем найти новое чувство.

Выпадение зубов. Страшно, неприятно, больно, обидно, некрасиво… Если это невыносимо — ура, есть стоматология. Если выносимо — можно подумать о снижении агрессии, о смене стиля жизни и питания.

Один из признаков старости — потеря разных органов. Задолго до смерти мы начинаем постепенно расставаться с разными внутренностями и не только. Даже удивительно, без скольких частей тело может обходиться. Как Железный Дровосек, мы постепенно привыкаем к мысли о его вообще возможном отсутствии…

В заключение про тело хочу сделать оговорку. Я вовсе не против здорового образа жизни, о нем просто дальше, отдельно. Не против хорошего самочувствия, а скорее о смысле, наполнении этого понятия.

Вот сын Коляда, в 17 лет построив дом, мне говорит: «Знаешь, мам, у меня руки становятся умными. Я заметил это. Глажу котенка и вспомнил руки Адольфа Васильевича (чудесный дед!). А помню, смотрел на его руки — большие, сильные — и думал, какие они умные. А сейчас и у меня…» Прекрасный был текст. От многой работы руки действительно становятся умными, и видно это порой не на бензопиле, а на нежном обращении с цветком. Так и все тело. Мощь сменяется слабостью, но у тела приобретаются навыки, ум, способности. Потому старики могут быть великими мастерами боевых искусств, могут идти дольше молодых, косить не потея, потому одинокая бабушка может жить в деревне с огородом, дровами, коровой и делать многое, что не под силу ее взрослым детям. Ловкость, мастерство, навыки… называйте как хотите, но это то, что важно накопить к старости.

«Теорема 39. Имеющий тело, способное к весьма многим действиям, имеет душу, наибольшая часть которой вечна» (Б. Спиноза).

Заметьте, «способность к весьма многим действиям» — это совсем не обязательно про силу и мощь. Видели когда-нибудь, как без устали делают старики работу, от которой молодые падают в изнеможении (покос, например)?

Однако когда-то почти все способности тела, включая мозг, утрачиваются. Наступает одряхление.

По-моему — хорошее слово. Авторство — Сергей Макаров ( его материал — в газете «Еврейское слово» от 14.12.2010 № 46/511). Он сообщает о новой терминологии, которая в ходу уже, по крайней мере, в Израиле: первая старость с 70 лет и вторая — после 80. С. М. также обеспокоен погоней за продлением молодости. Но он, как все в основном, вычленяет группу стариков не по возрастному признаку, а по состоянию. Ибо, как известно, и в 90 многие бодры и активны, как Ж. Кусто или К. Лоуренц. (Я, однако, не вижу повода поэтому не называть их стариками, а извращаться как-то.)