Евгений Черноиваненко - Логика человеческой жизни

Уважать детство – это понимать, что для быстрой адаптации в этом мире природа наделила ребёнка множеством удивительных способностей, которыми не обладаем мы, взрослые.

Уважать детство – это понимать, что ребёнок, ещё незнакомый с ложью и лицемерием взрослых, находится на куда более высоком, чем они, уровне нравственности.

Уважать детство – это уважать его не только в детях, но и в самом себе – это любить, ценить и старательно сохранять в себе то, что осталось в нас от детства. Далеко не всем это удаётся, это удел меньшинства. Известный американский психолог Эрик Берн с сожалением заметил: «Лишь малая часть людей способна сохранить своё детское восприятие мира». Давно и многим известно, что именно детское восприятие мира позволяет открыть в нём то, что не дано увидеть взрослому. Талантливый российский философ-эмигрант Семён Франк писал в книге «Непостижимое» (1939): «Величайший, самый проницательный и сведущий учёный, человек, которому ведомы в мире содержания и связи, остающиеся тайной для других, должен – поскольку он сохранил в себе способность вообще видеть саму реальность, как она есть, – глядеть на мир тем же изумлённым, восхищённым, полным благоговения взором, которым глядит на него маленький ребёнок». Комментируя это высказывание, современный философ Валерий Губин в книге «Жизнь как метафора бытия» отмечает, что именно так смотрели на мир гении, вроде Кеплера или Ньютона, и именно потому смогли сделать свои великие открытия, никак не основанные на опытных данных. Альберт Эйнштейн прямо признавался в этом: «Иногда меня спрашивают, как я создал теорию относительности. Я думаю, что это произошло по следующей причине. Нормальный взрослый человек никогда не размышляет о проблемах пространства и времени. О таких вещах он думает лишь в детстве. Моё же умственное развитие оказалось замедленным, и я принялся размышлять о пространстве и времени, лишь достигнув зрелого возраста. Естественно, что мне удалось глубже проникнуть в проблему, чем ребёнку с обычными способностями». В каждом взрослом скрывается детство. Известный бразильский прозаик и поэт Паоло Коэльо заметил: «Надо прислушаться к голосу ребёнка, которым ты был когда-то и который ещё существует где- то внутри тебя. Ему дано постижение этих волшебных мгновений. Да, мы можем унять его плач, но заглушить его голос – нет». Его и не нужно заглушать, наоборот, вернуть хоть частицу детства в нашу взрослую жизнь – это сделать её гораздо более яркой и радостной. Об этом сказал Далай-лама XIV в своих «Жизненных наставлениях»: «Чтобы сразиться с беспокойством и скукой, обратись к своим детям. Они сама спонтанность, искренность и невинность, которых ты лишён. Выйди из своей роли взрослого, научись разделять их игры, жить их эмоциями, и ты увидишь, что твои глаза прояснятся, мир снова станет новым». Иногда желание отстоять детство в себе становится ясным жизненным кредо человека. Именно об этом говорит Джерри Спэнс: «Но я лелею своё инфантильное отношение к миру. Я борюсь со взрослостью, которую психоаналитики считают нормой. Взрослость и смерть – двоюродные сёстры… Я дал себе клятву никогда не вырастать, никогда не терять детского взгляда, никогда не отказываться от детского ощущения радости бытия, от детского спонтанного самовыражения с его волшебной созидательностью и невинностью. Я собираюсь умереть (если когда-нибудь это случится), цепляясь за последние крохи детства в себе, потому что нужно встречать смерть только с благоговением и невинностью ребёнка». Замечу, что «инфантильное отношение к миру» не помешало Джерри Спэнсу стать одним из самых успешных адвокатов в США.

Уважать детство – это предоставлять ребёнку максимум возможностей для самореализации, поменьше диктовать ему, поменьше решать за него, поменьше принуждать. Эту мысль удачно выразил Ошо Раджниш: «Ребёнок похож на дерево. Да, ты можешь оказать ему помощь. Можно подготовить почву, внести в неё удобрения, поливать, регулировать освещённость солнцем, и это всё, чем ты можешь помочь. Ты не взращиваешь дерево, оно растёт само по себе. Ты можешь помочь, но ты не можешь заниматься воспитанием, ты не можешь заниматься созиданием» (книга «О женщинах»). Нам, взрослым, кажется, что без нашей плотной опеки ребёнок просто не сможет развиваться. Но психологам уже известно, что программа развития заложена в нас от рождения. Известный американский психиатр Ирвин Ялом в книге «Дар психотерапии» писал: «Самой полезной книгой (я прочитал её ещё студентом) для меня стал труд Карен Xорни «Невроз и человеческое развитие» [1950 – Е.Ч. ]. А самая полезная идея, обнаруженная мной в этой книге, состояла в том, что в каждом человеческом существе генетически заложена склонность к самореализации. Если устранить препятствия, убеждена Xорни, личность разовьётся в сформировавшегося, полностью реализовавшего себя взрослого, прямо как жёлудь станет дубом».

Уважать детство – это понимать, что дела, заботы, трудности, огорчения этого возраста не менее серьёзны, чем наши. Ещё Августин Блаженный полторы тысячи лет назад написал: «Забавы взрослых называются делом, у детей они тоже дело». Сегодня немногие из нас понимают это.

Уважать детство – это уважать право ребёнка быть индивидуальностью, это позволить ребёнку быть самим собой, это не сравнивать его с другими, это не заставлять быть кем-то, это не выбирать за него, каким и кем ему быть. «Все мы гении. Но если вы будете судить рыбу по её способности взбираться на дерево, она проживёт всю жизнь, считая себя дурой», – сказал Альберт Эйнштейн.

Уважать детство – это учить ребёнка уважать самого себя. Тогда, повзрослев, он сможет уважать и вас, и других людей, а ведь без этого не может быть счастья.

Уважать ребёнка – это говорить с ним о серьёзных вещах, о самых серьёзных, даже и о смерти. Мы уже говорили о том, что в XX веке прежде спокойное философское отношение к смерти сменилось у человечества паническим страхом. Тема смерти стала табуированной даже в разговорах взрослых, а уж детей от неё следовало оберегать всеми силами. Но мы уже знаем, что такое отношение к смерти неправильно, а потому едва ли правильно всячески скрывать её от детей, тем более, что ещё не так давно её от них не скрывали. Детей брали с собой на похороны. Детская литература не боялась затрагивать тему смерти. Перечитайте, например, написанные в ХIХ веке и сегодня всё ещё любимые всеми нами сказки Ханса Кристиана Андерсена, только не тоненькую книжечку с пятью избранными сказками, а представительное собрание в двух-трёх томах: в каждой третьей сказке говорится о смерти. Так, в сказке «Эльф» рассказывается жутковатая история убийства влюблённого юноши, смерти его возлюбленной и мести его убийце. Тут фигурирует даже череп в цветочном горшке. А в концовке сказки «Райский сад» перед Принцем предстаёт сама Смерть – крепкий старик с косой в руке и большими чёрными крыльями за спиной, обещающий забрать Принца потом, когда тот будет меньше всего этого ожидать. И никого не шокировали тогда такие вещи. Кто-то скажет, что сегодня это недопустимо. Но, во-первых, наши дети ежедневно видят на экранах телевизоров и планшетов больше смертей, чем их есть во всех сказках Андерсена. Популярные у сегодняшних детей электронные игры – это сплошь «стрелялки», суть которых в том, чтобы убить как можно больше людей. А во-вторых, мы уже знаем, что страх смерти – источник всех наших страхов, что избавление от него преображает нашу жизнь, наполняя её радостью, а потому разговоры на эту тему с умным взрослым человеком могут дать очень многое для духовного развития ребёнка. Мы уже знаем, что взгляд на жизнь при ясном понимании её конечности помогает нам превратить серое существование в яркое бытие. Так не лучше ли открывать это понимание уже в детстве? Современный поэт Александр Кушнер сказал об этом: «Сейчас, когда я думаю о своём поколении, о тех, чьё детство совпало с войной, мне понятна причина талантливости многих, понятно, почему оставлен ими в нашей культуре неизгладимый след: ребёнок, знающий о смерти в пять лет, созревает скорей, – он посвящён в трагическую сторону жизни, зашёл на её страшную половину намного раньше, чем те, чьё детство пришлось на другие, более благополучные времена».