Евгений Черноиваненко - Логика человеческой жизни

• для людей, которые не просто верят в существование Божье, потому что их убедила в этом церковь, а твёрдо знают, что Он есть, потому что пришли к этому сами;

• для людей с развитым абстрактным мышлением, которым совсем не нужно представлять себе Его в каком-то обличье;

• для людей, которым не нужна легендарная Священная история, ибо для них всё, что они знают о Мироздании, – Священная история; для людей, которые понимают природу смерти и природу жизни; для людей, которых не нужно пугать ужасами ада или карами закона, чтобы заставить прилично вести себя в земной жизни, ибо у них есть совесть;

• для людей, которым не нужны храмы, ибо храм для них – всё Мироздание;

• для людей, которым не нужны ни обряды, ни молитвы, ибо каждое их слово, жест, поступок совершаются в присутствии Его.

Эта религия отличается от традиционных религий, как религия в статусе бытия от религии в статусе обладания. В ней нет ничего, что имело бы отношение к обладанию: нет воплощения Бога в идолах, иконах, фресках и хоругвях; не священных книг и записанной в них догматики; нет обязательных для всех текстов молитв и канонов их чтения; нет храмов со всем их священным скарбом. А именно всем этим одна традиционная церковь отличается от другой, именно это позволяет каждой церкви идентифицировать себя; именно это делает всякую другую церковь чужой, а значит – враждебной. Вот почему эта религия, освободив себя от того, что связано с обладанием, освободила себя от связанного с ним негатива: она не может послужить оправданием ненависти, нетерпимости, фанатизма, во имя её не будут жечь, громить, убивать. Эта религия не является церковью в привычном для нас традиционном понимании церкви как, прежде всего, храма. Но, может быть, именно в ней реализуется давняя изначальная идея церкви не как множества храмов, а как множества людей. Не зря ведь в греческом языке церковь называется словом «экклесия» – «собрание», «созванные».

Если религия основана на одной только вере, внушённой церковью, то это религия неуверенности и сомнения, которые могут разрушить её. Если религия основана на знании, если она выросла из личного опыта, то любые сомнения и переосмысления только укрепляют связь человека и Бога.

Каковы отношения религии знания к традиционным религиям? Это отношения дополнения: они дополняют друг друга. Во-первых, потому, что при всех различиях и религия знания, и традиционная религия – это религии: в их основе – связь человека с Богом. Во-вторых, у всех у них одна функция – служить основой духовной жизни человека. В-третьих, все они проповедуют сходные нравственные идеалы и нормы поведения. В-четвёртых, религия знания и традиционная религия не противостоят одна другой как религия беспримесного бытия религии абсолютного обладания. Я не раз говорил о том, что бытие и обладание не могут существовать «в чистом виде», они всегда дополняют друг друга, вот только пропорции могут быть очень разными. Уже сама статья Альберта Эйнштейна «Наука и религия», которую я цитировал, вполне может восприниматься как текст, в котором излагаются основы вероучения религии знания, а это уже характеризует эту религию как не чуждую обладанию. Традиционная религия – это религия преимущественно обладания, тогда как религия знания – религия преимущественно бытия. Но, повторю мысль Эйнштейна, и в традиционной церкви мы можем встретить Франциска Ассизского или Сергия Радонежского, уже в Средневековье олицетворявших религию бытия и знания. Религия знания – это религия на исторически более поздней стадии развития, это религия современная. Она порождена эпохой, когда главной движущей силой развития цивилизации является наука, когда главной ценностью является знание, когда высокий уровень демократии и свободы личности практически исключает навязывание традиционных взглядов, когда церковь в значительной мере утратила свою привлекательность, когда стиль жизни людей становится всё более приватным. Это религия, которая, подобно ракете, набрав определённую высоту, отбрасывает сначала первую ступень (храмы, обряды, клир), потом – вторую (Священную историю и вероучение), что даёт ей возможность продолжать свой полёт.

Религия знания и традиционные религии различаются своими, как теперь принято говорить, адресными аудиториями, то есть составом прихожан: кому-то хорошее образование, живой самостоятельный ум, умение анализировать то, что происходит вокруг, позволили прийти к религии знания; кто-то был воспитан в традициях определённой религии и для него вера в Бога неотделима от его церкви, а кто-то не дорос ещё до идеи Бога и живёт суевериями. Об этом говорит и замечательный современный литературовед, человек глубокой мысли Дмитрий Быков. В своём рассуждении о Льве Толстом он заметил: «Пока традиция сильна, человеку толпы она способна заменить и ум, и даже мораль: он будет поступать не по совести, а потому, что „так принято”. Но когда принято черт-те как или вовсе никак, для истинной веры нужен прежде всего разум – притом развившийся до той степени, когда самолюбование ему уже смешно, когда он озабочен не бесконечным „позиционированием себя”, а реальным поиском смысла и оправдания. …В таких обстоятельствах единственной альтернативой уму становится зверство, животный эгоизм, пир низменности. И потому сегодня интеллект – чуть ли не единственная опора морали, а заодно и религиозного чувства; ведь Бог – это сложно. Для простых умов – язычество, магизм, ритуалы, заговоры и заклятия, приметы и сглаз, приворот и порча. А Бог сегодня приходит к умным, и это, пожалуй, наиболее принципиальная перемена» (Толстолетие / Календарь. Разговоры о главном, 2012).

Сегодня нет никакого смысла обсуждать вопрос о том, могут ли в результате длительной эволюции традиционные религии стать религиями знания, – это даже не гадания на кофейной гуще. И та и другая религии нужны людям сегодня и будут нужны ещё очень долго, ведь обе они решают одну важнейшую задачу: помогают человеку установить гармоничные отношения с Богом. Религия знания и религия веры нужны друг другу, они могут многое дать друг другу, они могут помочь выжить друг другу и таким образом помочь выжить всей нашей цивилизации.

Вопрос выживания вполне актуален и для религии знания. Великим физикам Эйнштейну и Планку к религии знания помогла прийти физика. Но как помочь в этом миллионам и миллионам других, может, несколько менее гениальных людей? Где собирать их, чтобы рассказывать о новой религии? Кто это будет делать? Кто всё это будет финансировать? Не зря религия – это, во-первых, Бог, а во-вторых, всё же церковь. Так что же: и новой религии тоже придётся обзаводиться своими храмами и прочим недвижимым и движимым имуществом? Слава Богу, в этом нет необходимости: ведь это религия знания, следовательно, роль церкви в данном случае может и должна выполнить институция, главная функция которой – трансляция знания, то есть система образования. Школьный учитель, университетский профессор, учёный-исследователь теперь должны стать проповедниками новой религии. Говоря о космическом религиозном чувстве, Эйнштейн сказал, что «в пробуждении и поддержании этого чувства у тех, кто способен его переживать, и состоит важнейшая функция искусства и науки». Думаю, что в этом состоит и важнейшая функция системы образования.