Джозеф О'Коннор - Коучинг мозга. Как мы можем использовать знания о мозге, чтобы помочь себе развиваться

Задача миндалевидного тела – отслеживать угрозы. Когда оно подает предупредительный сигнал, ПФК оценивает, насколько велика опасность. Что, если, например, кто-то попытается схватить вас ночью? Вы ощутите прилив страха, контролируемый миндалевидным телом («и совершенно оправданный», – согласится ПФК). Хотя в некоторых случаях причины могут быть и не такими вескими. Например, турбулентность во время полета. Многие люди боятся тряски на высоте десять тысяч километров. ПФК бормочет, пытаясь успокоить: «Не о чем беспокоиться, ты в полной безопасности. Посмотри, стюардессы не волнуются. Самолеты специально сконструированы, чтобы выдерживать турбулентность. Поэтому и не падают. Расслабься». Но миндалевидное тело не обращает на это внимания, и мы продолжаем судорожно сжимать подлокотники кресла.

К миндалевидному телу ведут два разных пути. Первый – прямой (и самый быстрый) – лежит через таламус. Его также называют «коротким». Таламус одновременно передает информацию для анализа сенсорной коре и другим областям мозга, включая ПФК, а затем обработанные результаты поступают в миндалевидное тело. Это называют «длинной дорогой». «Короткий путь» в двадцать раз короче «длинного». Если вы ночью идете в одиночестве и замечаете неожиданное движение в темноте, вами моментально овладевает тревога (короткий путь), но спустя мгновение вы видите, что это всего лишь тень луны на дереве (длинный путь). Беспокойство отпускает, но не исчезает совсем, пока не нормализуются соответствующие физиологические показатели (уровень адреналина, сердцебиение, дыхание, которые готовили вас к реакции «бей или беги»).

Чтобы понять, насколько серьезна угроза, нужно ее оценить. Это задача медиальной ПФК. Чем более она активна, тем меньше реагирует миндалевидное тело. Практики осознанности (о которых мы поговорим позже) укрепляют эту цепочку. Коучинг тоже помогает задействовать медиальную ПФК клиента в объективной оценке угроз, что помогает более эффективно с ними справляться.

На миндалевидное тело также оказывают влияние наши цели и мотивация. Например, если вашу бизнес-идею отвергли, а вам отчаянно нужны деньги, миндалевидное тело будет более активным. Если деньги в данный момент не столь важны, активность будет куда ниже. Миндалевидное тело реагирует и на риск: чем более рискованное решение вы принимаете, тем активнее эта часть мозга. Возможно, это происходит из-за большего ожидания потерь. У тех, кто принимает рискованные решения, миндалевидное тело, как правило, увеличено, а его связи с ПФК слабее {75}. Не исключено, что это происходит из-за того, что ПФК не так хорошо справляется с оценкой рисков.

Миндалевидное тело реагирует на выражения лица, отражающие счастье, гнев и печаль, но больше всего – на страх. Если кто-то рядом выглядит испуганным, значит, тут опасно, и миндалевидное тело отзовется на сигнал. Интересно, что реагирует оно даже тогда, когда мы не осознаем, что видим испуганное лицо. Исследования показывают, что миндалевидное тело активизируется даже в тех случаях, когда страх не отражается на лице прямо – когда он скрыт за маской нейтрального выражения {76}.

Возможно, существуют какие-то определенные импульсы, вызывающие в миндалевидном теле реакцию. Приближающаяся смерть, боль и паралич – хорошие претенденты. Мы боимся всего, что может убить, ранить или парализовать нас (змеи, например, отвечают всем трем критериям и, возможно, поэтому вызывают такой страх). Определенные вещи пугают нас (Джозеф боится высоты, а Андреа – нет; зато она ненавидит пауков, а Джозеф не понимает, с чего бы), иногда – из-за негативного опыта в прошлом. Миндалевидное тело может приобретать страхи. Например, если ссоре родителей обычно предшествует молчание, вас может тревожить, когда они замолкают, даже если ничто не предвещает ссору. Когда одно событие ассоциируется с другим, это называется условным рефлексом. И такой рефлекторный страх может проявляться, даже если вы не помните, что могло стать его причиной. Классический пример – пациентка с синдромом Корсакова (у нее отсутствовала кратковременная память), лечившаяся у швейцарского психолога Эдуарда Клапареда. Изо дня в день она не узнавала ни врача, ни медицинский персонал. Однажды Клапаред зажал между пальцами булавку и, в очередной раз представившись, пожал женщине руку. Она буквально подскочила от боли, но из-за своего состояния на следующий день забыла о произошедшем. Но когда Клапаред снова протянул руку для приветствия, пациентка отказалась пожать ее. Когда ее спросили, почему, она ответила, что «у каждого есть право не пожимать руки». У нее была повреждена система памяти височной доли, поэтому она не помнила боли или угрозы {77}. В то же время миндалевидное тело знало, что существует опасность (болезненный укол булавкой), и сделало так, чтобы к нему прислушались. Женщине нужно было найти оправдание своему нежеланию протягивать руку, и ПФК выдала причину от лица миндалевидного тела.

У миндалевидного тела есть и другие задачи. Оно усиливает память, ведь эмоциональный опыт мы помним более отчетливо. Оно также принимает участие в отслеживании социальных связей: размер миндалевидного тела соотносится с объемом и разветвленностью общественных контактов человека {78}.

Миндалевидное тело оценивает, можно ли доверять человеку, дружелюбен ли он {79}. Мы определяем настрой собеседника и его надежность по глазам. Миндалевидное тело – часть системы, автоматически направляющей наше внимание на глаза, когда необходимо определить намерения другого человека.

Активное миндалевидное тело обращает наше внимание и на самооборону. При возникновении угрозы оно заблокирует ПФК и любую возможность открытого, творческого мышления. Этот эффект известен как «захват миндалевидного тела». Угрозы могут быть реальными и ощутимыми: агрессивные животные, враги, опасные ситуации. Систему может также привести в действие неуважительное обращение, угроза в голосе, переутомление, перспектива потери работы или недостаточное количество лайков у поста в Facebook. Все это действительно представляет угрозу для нашего благополучия и самооценки, но не для жизни и здоровья. Реакция «бей – беги – замри», действенная при реальной опасности, совершенно бесполезна в социальной сфере, когда угроза не является физической, но миндалевидное тело все равно посылает сигнал, и в игру вступает симпатическая нервная система, распространяющая по телу адреналин и кортизол.

Некоторые люди более стрессоустойчивы и быстрее восстанавливаются после тяжелых переживаний. Похоже, что чем лучше связь между миндалевидным телом и ПФК, тем скорее человек возвращается в норму {80}. ПФК снижает активность миндалевидного тела, обдумывая ситуацию, перефразируя и планируя. Но у высокой стрессоустойчивости есть и оборотная сторона: люди, которые быстро приходят в норму после невзгод, могут казаться окружающим менее чувствительными. Порой они выглядят равнодушными и неспособными на эмоции.