Мэтью Джексон - Человеческие сети [Как социальное положение влияет на наши возможности, взгляды и поведение]

Все эти кредиты были навязаны Шейле — в силу стечения несчастливых обстоятельств, агрессивных продаж со стороны эмитентов, выдававших кредиты, и о принятых ею решениях она впоследствии горько сожалела. Выдача кредитов была неразумна и со стороны компаний, которые в итоге остались ни с чем. Позднее Шейла обнаружила, что, хотя она честно сообщила ипотечному брокеру, что пока не может работать и что ее бизнес простаивает, ее заявление тем не менее передали на рассмотрение, указав, будто у нее есть работа и ежемесячный заработок 6,5 тысячи долларов. Неудивительно, что для Шейлы все закончилось печально: ее лишили права на выкуп заложенного дома, и ей оставалось поселиться в палатке вместе с внуками, находившимися под ее опекой {99}.

Можно, конечно, утешиться мыслью о том, что в итоге обанкротилась и компания того ипотечного брокера, который выдал Шейле кредит, однако катастрофа, которую вызвали подобные ссуды, оказалась куда масштабнее и затронула не только тех, кто имел прямое отношение к займам. История Шейлы — крайний случай, но ее нельзя назвать нетипичной, ведь очень многих людей привлекала легкая возможность рефинансирования и быстрого получения наличных под залог недвижимости. А еще было много первичных покупателей, для которых оказалось на удивление легко приобрести дом: одни нашли работу в Лас-Вегасе, переживавшем тогда бум, другие переселились в разраставшиеся предместья городов в Нью-Джерси. Ипотечные брокеры назойливо преследовали заемщиков всех типов, потому что сами получали комиссионные за каждый выданный кредит, при этом ничем не рискуя, так как закладные легко можно было перепродать.

Многие кредиты выдавались после весьма творческой обработки заявок, и позже суды усматривали в этом нарушение условий контракта, однако даже в самых вопиющих случаях, например в случае компании Countrywide Financial (одного из крупнейших эмитентов ипотечных ссуд), крайне трудно было доказать, что имело место откровенное мошенничество, а не просто халатность и неспособность выполнить условия договора. Но в одиночку никто бы с этим не справился. Большинство высокорисковых ипотечных кредитов в США проходили через два крупных ипотечных агентства, пользовавшихся правительственной поддержкой, — Fannie Mae и Freddie Mac {100}, которые держали одни и перекомпоновывали и перепродавали другие кредиты с некоторыми гарантиями. Позже Fannie Mae и Freddie Mac судили за отсутствие дальновидности и перепродажу ценных бумаг, которые не соответствовали рекламе. А еще стремительно росший рынок подогревали самые низкие за много десятилетий проценты кредитования и подбадривание со стороны некоторых ведомств правительства США — в частности, министерства жилищного строительства и городского развития, — которые призывали увеличить количество домовладельцев в стране. К 2008 году Fannie Mae и Freddie Mac держали или обеспечивали гарантиями ипотечные кредиты и ценные бумаги, связанные с ипотечными обязательствами, на сумму более пяти триллионов долларов , что составляло почти половину всего гигантского рынка.

Потерявший управление поезд ипотечных кредитов сошел с рельсов летом 2008 года, но отдельные колеса слетали с него еще раньше. По истечении вводного срока с низкими процентами кредитования учетная ставка для заемщиков росла, и многие — как Шейла, которой навязали кредиты, хотя те были ей явно не по зубам, — начали отказываться от уплаты долгов. Вслед за случаями отчуждения собственности цены на недвижимость стали падать, и все больше людей видели, что у них на руках оказались ипотечные кредиты, превышавшие стоимость их домов или квартир. Становилось все яснее, что крушение поезда неизбежно, и уже звучали аварийные сигналы. В начале июля 2008 года мир наконец встревожился, видя крайнюю рискозависимость Fannie Mae и Freddie Mac от рынка. Они практически лишились возможности продавать ипотечные ценные бумаги и вести дела, потому что всем стало ясно: гарантии, выдававшиеся Fannie и Freddie по многим кредитам, которые они перепродавали, по сути, не стоят ничего, как и многие долговые обязательства, выпущенные ими для финансирования своего масштабного бизнеса. А так как речь шла о триллионах долларов, правительство решило вмешаться, чтобы не допустить полного краха рынка.

И это возвращает нас к Lehman Brothers. Как одна из крупнейших компаний-страхователей ипотечных ценных бумаг, она получала огромные прибыли в течение периода, предшествовавшего 2007 году. Однако опасности пузырей, надувавшихся на рынке недвижимости, стали очевидны, когда два хедж-фонда инвестиционного банка Bear Stearns, тоже вкладывавшего крупные средства в ипотеку, потерпели крах. Начавшаяся паника привела к резкому падению акций Lehman. Вместо того чтобы смело взглянуть правде в глаза, Lehman удвоил усилия, при этом более уделяя больше внимания бухгалтерской отчетности, чем собственно портфелям ценных бумаг. Хотя к лету 2008 года компания и начала возвращать себе некоторые позиции, было уже слишком поздно.

Теперь мы дошли до сетевой части нашего рассказа, когда финансовые трудности начинают распространяться за пределы круга людей, имеющих непосредственное отношение к ипотечным рынкам. Памятуя о роли правительства, которое в том же году помогло избежать катастрофы и выручило Bear Stearns, распорядившись, чтобы его поглотил JPMorgan Chase, разумно было бы ожидать, что и Lehman Brothers получит некоторую поддержку. Но к сожалению, хоть Lehman Brothers и был по всем параметрам «слишком связанным, чтобы рухнуть», ему дали рухнуть.

Через несколько дней после того, как Lehman Brothers объявил о своем банкротстве, понадобилось выручать AIG (Американскую международную группу). AIG была крупнейшей на рынке корпорацией, занимавшейся кредитными дефолтными свопами, и страховала ипотечные кредиты на сотни миллиардов долларов {101}. Банкротство Lehman Brothers посеяло панику и на этом рынке — и вдруг уже перестало быть понятным, сможет ли AIG сдержать все свои обязательства по выданным ею дешевым страховкам от дефолтов, если исходить из того, что она никогда и не предполагала расплачиваться по многим из них.

Затем ожидаемая ликвидация большого портфеля закладных Lehman Brothers привела к дальнейшей панике на ипотечных рынках, и это подтолкнуло к краю пропасти еще больше инвестиционных банков и инвесторов. Кроме того, многие хедж-фонды обращались к Lehman Brothers как к посреднику, и их капиталовложения общей стоимостью в десятки миллиардов долларов протекали через Lehman, а тот использовал эти средства как залоговое обеспечение или как иной рычаг для управления собственными инвестициями. Еще выяснилось, что некоторые видные фонды денежного рынка — а их некоторые люди считают наиболее безопасными для размещения краткосрочных капиталов — тоже впали в чрезмерную зависимость от Lehman Brothers. Например, Reserve Primary Fund держал более трех четвертей миллиарда долларов в виде заемного капитала Lehman Brothers. В этих фондах произошел «пробой доллара», то есть стоимость чистых активов упала ниже одного доллара. Иными словами, люди, вложившие средства в такие краткосрочные денежные фонды, получили в итоге меньше вложенной суммы: это была инвестиция с куда худшим результатом, чем если бы они просто остались без прибыли.