Рахель Торпусман - Синтаксис личности. Пособие по типологии Афанасьева

…Так сквозь «магический кристалл» системы Афанасьева мы можем разглядеть психотип не только ярких исторических фигур, но и того скромного безымянного раба, с которого Марк Твен писал своего Джима.

Эта переписка, на мой взгляд, необычайно важна и интересна. Она оказалась длинной, и я вынуждена ограничиться фрагментами – впрочем, тоже не маленькими.

Как читатель увидит из самой переписки, этот материал едва не был уничтожен; тем более он ценен в моих глазах. По просьбе автора писем, отмечаю, что он не уверен ни в одной из версий своего психотипа;одновременно прошу читателей, уже имеющих достаточно информации о психотипах, составить свое мнение о том, какая из версий правильна.

– По-моему, не только злонамеренность, но и попытка спланировать жизнь (включая педагогическую практику, отбор кадров и т.п.), уверенно опираясь на недостоверные представления о мире, также может привести к антиутопии.Понимаю, что лично Вы уверены в правильности идей Афанасьева, но я «со своего шестка» всё-таки вижу возможность колоссальных ошибок как в самой основе концепции (и горе тогда гипотетическим «лантаноидам» и «актиноидам», оказавшимся у неё за бортом, которые попытаются воспользоваться ею сами или станут жертвами её употребления со стороны других людей), так и в практическом её употреблении – ввиду отсутствия внятной процедуры определения типа, кроме как «на глазок».

– ‎Да, дискриминация по психотипам может породить антиутопию, я совершенно с Вами согласна. Тем более если психотипы будут определяться какой-нибудь авторитетной комиссией без права обжалования. «Расстрелять его, он аристипп!» ‎—‎ что может быть хуже этого (независимо от того, верно ли такая комиссия определит аристиппа, но наверняка это будет еще и неверно). Именно поэтому я считаю насущно важным как можно более широкое распространение как можно более верной информации по психософии, чтобы никто не полагался на авторитетов, а все полагались на свои глаза. Разумеется, «афанасьевская» диктатура была бы ужасна, как и любая другая диктатура.

– Не будут ли опрометчивы потенциальным талантам и даже гениям, способным реализовать себя по нижним функциям, рекомендации заняться чем-нибудь ещё?

– Нижняя функция нижней функции рознь. Например, Четвертой Физике спортивные перегрузки вредны без вопросов, а вот Третья Эмоция в искусстве часто творит чудеса. Рекомендации, конечно, не должны быть категорическими запретами, а именно рекомендациями. При правильно определенном психотипе реакция на такую рекомендацию будет, скорее всего: «То-то у меня к этому душа не лежит, а родители заставляют!»

Я призываю в первую очередь к тому, чтобы дать детям возможность заниматься тем, чем они хотят, и учиться у тех учителей, у кого они сами хотят, не «по щучьему велению», а по собственному желанию.

– Что же касается сущности этих функций (да и результативности/ процессионности, если уж на то пошло), то тут, увы, всё ограничивается расчётом на интуитивную понятность и «узнаваемость». Но до тех пор, пока не будут выявлены и постулированы сущностные свойства изучаемых объектов, эти описания будут столь же ненадёжны, как, к примеру, описание рыб по внешним признакам (под которое вполне могут подойти и дельфины).

У меня лично, кстати говоря, только в отдельных случаях, даже применительно к хорошо знакомым людям, порядок функций «без сучка, без задоринки» выстраивается как надо. Обычно находятся факты, не вписываемые ни в какой из вариантов.

– Рада это слышать. Это голос трезвой, критично настроенной Логики, не доверяющей, а проверяющей. Мне тоже поначалу типирование было трудно, потом с опытом стало легче.

– Одно из самых неясных лично для меня, но при этом важнейших (в первую очередь, для «прогноза парных отношений») мест в типологии Афанасьева – результативность и процессионность. Не будь этой разницы, не так существенно было бы для межличностной коммуникации, в каком порядке что идёт. При этом не только Афанасьев говорит о данной дихотомии, мне она не раз попадалась как в трудах мыслителей самых различных направлений, так и со стороны лично знакомых людей – как правило, в виде полного или частичного превознесения процесса над результатом (в том числе и применительно к мышлению). Чем меня, кстати, порадовал среди них Афанасьев, так это тем, что он постулировал множественность индивидуальных норм в этом вопросе, а не единый идеальный вариант для всех, к которому надо стремиться.

…Итак, это мои предпосылки. Теперь конкретно о Логике. Полагаю, сила мышления (в биологически обусловленном аспекте, без учёта тренировок) – это интегральный показатель, зависящий от множества параметров. Как мне кажется, в качестве таких параметров можно выделить: скорость мышления; объём оперативной памяти; «цепкость» оперативной памяти (как долго в ней удерживается порция обрабатываемой информации прежде чем «выскочить» из головы, забыться); качество работы «навигационного» аппарата, занимающегося поиском значимой для решения вопроса информации в памяти; степень лёгкости вербализации процесса и результатов умственной деятельности… Всё ли, на Ваш взгляд, я перечислил? Или не учёл что-то ещё, столь же важное?

…Полагаю, что по скорости мышления отмеченная Афанасьевым «тугодумность» первой Логики – не результат врождённо низкой скорости мышления. Далее отдельным блоком предоставлю на анализ подробную рефлексию над собственным мышлением, а пока отдельно отмечу вот какое самонаблюдение (даже если у меня и третья Логика, всё-таки допускаю, что в этом я могу быть схожим с обладателями первой). Свои представления о мире я «по умолчанию» стремлюсь упорядочить в стройную и ясную систему, и при этом мне важно, чтобы она не оказалась ошибочной. Чем ближе моя картина мира к вышеописанному идеалу, тем комфортнее я себя чувствую. Однако требование истинности превышает по значимости требование системности, поэтому факты, разрушающие прежде созданную систему, принимаются мной даже ценой её обрушения, влекущего необходимость строить «с нуля». Поэтому поступившая в мозг информация, имеющая потенциал изменить прежде сложившуюся систему взглядов, начинает «на автомате» сопоставляться мозгом если не со всей системой целиком, то, по крайней мере, с узловыми её точками. А это – даже при высокой скорости мышлении – понятно, удлиняет время обработки новой информации. Полагаю, для обладателей второй Логики системность и полнота их представлений о мире несколько менее важны, поэтому, не теряя время на такое скрупулёзное сличение, они сполна используют подаренные им природой преимущества в скорости мышления и выглядят соображающими, в среднем, куда быстрее, чем первые Логики.