Михаил Хенкин - Золотой ключик инфосторителлинга

— Нехорошо, длинен...

Карло начинает срезать у носа кончик. Не тут-то было!

Нос вертится, вывертывается и так и остается — длинным-длинным, любопытным, острым носом.

Буратино с длинным острым носом стал символом вездесущего стремления узнать что-то новенькое.

Вот он подбегает к очагу, сует нос в кипящий на огне котелок и протыкает котелок насквозь. Потому что и очаг, и огонь, и дым, и котелок нарисованы на куске старого холста.

Буратино заглядывает в образовавшуюся дырку и видит за холстом в стене что-то похожее на небольшую дверцу, но там все так затянуто паутиной, что ничего не разобрать.

Мы понимаем, что речь идет о какой-то тайне. Ответ мы узнаем в конце сказки.

Вместе с тем сильнее самой тайны — удовольствие от процесса угадывания.

Кто не испытал хоть раз тот миг душевного напряжения в поиске ответа на трудный вопрос, радость от решения задачи, открытия маленького секрета, узнавания чего-то такого неведомого?

Глупая игра в слова на ТВ собирает миллионы зрителей.

Почему?

Ну, какое мне дело, что корову когда-то в деревнях называли добро? И что будет, если я догадаюсь об этом? Что, мир перевернется? Почему это касается меня лично?

И зачем съезжаются люди со всей России для участия в этой игре? Неужели только ради утюгов и кофеварок, которые они там получают?

Утюги и кофеварки — не главное по сравнению с тем, что происходит со счастливцем, получившим билетик в это царство чувств.

Ради чего пишет писатель? Ради денег?

А может, чтобы расширить свой круг общения, чтобы выйти за рамки одиночества?

Другими словами, ваша статья, ваш рассказ — это, прежде всего, знак, с помощью которого вы сообщаете о себе. Как взмах руки в незнакомой толпе.

Однако привлечь внимание мало, внимание надо еще и удержать.

Нередко мы не можем сосредоточиться на тексте.

Мы начинаем скучать и чувствуем, что нас будто из-под палки загоняют на ненавистные страницы. Если это действительно так, значит, автор не думает о читателях.

Он показывает всем, какой он умный, образованный, сколько он знает научных слов, как ловко он умеет ими пользоваться.

А от него ведь требуется совсем иное.

Это как человек, который пригласил гостей и демонстративно вертится перед зеркалом, поправляя костюм и галстук. А гости сидят и смотрят на эти его ужимки и кривляния.

И это вместо того, чтобы поинтересоваться, расспросить своих гостей о том, как они живут, как себя чувствуют, как поживают их дети и внуки, кого они видели из общих знакомых.

В общем, поговорить с гостями по душам, по-человечески. Усадить за стол, выпить с ними по рюмочке.

Понятно, что долго в этом доме гости не просидят и, вежливо распрощавшись, уйдут, чтобы больше никогда не приходить.

Не уподобляйтесь такому примеру, будьте гостеприимным хозяином.

Иначе от вас отвернутся, уйдут читатели — как гости из неласкового дома.

Читатель должен погрузиться в ваше произведение и на какое-то время забыть о своих реальных заботах.

Для этого неизменно сообщайте ему нечто такое, что будет держать его в постоянном напряжении. Подогревайте это его состояние, доводите его по возможности до максимума. Тогда ваш читатель будет доволен.

Сохраняйте недоговоренность.

Допустим, ваша статья непрерывно повышает читательский интерес, так что в итоге этот интерес достигает какой-то высшей точки человеческого любопытства.

Удовлетворите вы это любопытство или нет — не суть важно. Уже за то, что вы поднялись до этого предела, вам скажут спасибо.

«Правда жизни»? А есть ли она?

Что же тогда покупает читатель или зритель, когда берет книгу, газету, идет в кино или в театр? За что он готов выложить звонкую монету — свои доллары, пенсы, фунты стерлинги и рубли?

Какой смысл он вкладывает, когда заявляет, что эта книга ему не понравилась, эта статья его не затронула?

Может быть, читатель покупает «правду жизни»?

Иногда он действительно настаивает на этом. Например, он может сказать, что это произведение его не затронуло, потому что в нем нет жизненной правды. Или, например, он говорит: «Хорошая книга — все как в жизни».

Стоит ли верить в этих случаях читателю? Если кому-то нужна «правда жизни», зачем вообще за нее нужно платить деньги?

Любой из нас может насладиться так называемой «правдой жизни», не заходя в кинотеатр или библиотеку.

На улице ее сколько угодно, абсолютно за так. Она скучна, однообразна и не очень удобоварима для восприятия.

Попробуйте продать кусок такой правдивой жизни. Вряд ли у вас найдется покупатель.

Посмотрите вокруг — вот она, правда жизни на серой заплеванной улице под дождем.

Хмурые прохожие сбились на остановке. Вот прошел троллейбус, за ним еще один, вот троллейбус забуксовал.

И тогда происходит, например, следующее: вы пишите про то, как выглядит «толкание троллейбуса в непогоду».

_____________

1. Сказка «Золотой ключик, или Приключения Буратино», Алексей Николаевич Толстой, https://deti-online.com/skazki/skazki-tolstogo/zolotoi-klyuchik-ili-priklyuchenija-buratino/. ↑

2. Отрывок из моего неопубликованного романа. ↑

2. Отрывок из моего неопубликованного романа. ↑

1. Сказка «Золотой ключик, или Приключения Буратино», Алексей Николаевич Толстой, https://deti-online.com/skazki/skazki-tolstogo/zolotoi-klyuchik-ili-priklyuchenija-buratino/. ↑

Глава 9. Толкание троллейбуса в непогоду

•§•

Все, о чем говорится здесь, истинная правда. Я действительно толкал троллейбус в один осенний мерзопакостный вечер. А потом описал это знаменательное событие и попытался доходчиво объяснить, как можно очень быстро разжечь читательский интерес (начало смотрите в главе 8).

Троллейбус натужно завыл, не в силах преодолеть накатанный до зеркального блеска подъем. В таких случаях всегда появляется человек, которому до всего есть дело. Вот и на этот раз инициативу взял спортивный парень с замашками явного лидера.

— У тебя же «зад» поднялся! — заорал он водителю. — Надо его опустить!

И он стал прыгать на том месте, где, по его мнению, находились колеса. Но его веса было недостаточно. «Зад» не опускался.

— Сидите?! — парень повернулся к пассажирам, сделав нехорошее лицо. Кто помнит Евгения Урбанского в фильме «Коммунист», тот поймет, что я имею в виду.

— А мы и не спешим. Нам торопиться некуда, — сказал злобного вида мужик, отвернувшись к окошку.

— Так до ночи просидите, — пообещал парень.

Это подействовало. Неистовый ветер за окошком гнал белые хлопья в надвигающуюся черноту. Троллейбус был единственной ниточкой, связывающей нас с домом. Другого транспорта в этом районе не было. Нехотя, по одному, все потянулись к парню.

— Группируемся! Прыгаем! — командовал он.

Троллейбус завыл — и ни с места.

— Толка́нуть надо, — сказал злобный мужик.