Ева Иллуз - Почему любовь ранит? Социологическое объяснение

Ротман также утверждает, что после того, как мужчина делал свой выбор, он редко проявлял нерешительность: «Он практически не колебался в преследовании своей цели. Женщины, напротив, долго раздумывали и сомневались, делая последние шаги к алтарю» [161] Ротман Э. К. Руки и сердца: История сватовства и ухаживания в Америке. NY: Basic Books, 1984. С. 70. . Ротман дает подробное описание моделей ухаживания в ранней Американской республике: «Молодой человек, стремившийся преодолеть любые препятствия; молодая женщина, в испуге стоявшая у ворот. Поскольку мужчины ожидали, что брак обогатит, а не ограничит их повседневную жизнь, они больше, чем женщины, хотели, чтобы свадьба состоялась. <���…> Мужчина мог, однако, ожидать сопротивления и промедления со стороны своей невесты» [162] Там же. С. 71. . Мир, описанный здесь, — это мир, в котором мужчина чаще раскрывал свое сердце, заявлял о силе своих чувств и пытался «завоевать» женщину, — иными словами, мир, в котором взятие обязательств не было проблемой для мужчины, поскольку его социальное существование зависело от брака. Другим примером настойчивости, требуемой от мужчин в сердечных делах, является история Теодора Седжвика, сына и тезки известного федералиста, и его сватовство к Сьюзен Ридли. Седжвик-младший добивался ее руки в 1805 г., но отступил после того, как отчим Сьюзен выступил против этого союза. На следующий год юноша восстановил отношения со Сьюзен и был отчитан братьями за нерешительность: «Говорят, у тебя не хватило мужества оставить девчонку в покое» [163] Кенсли Т. Влюбленные Седжвики: Ухаживание, помолвка и брак в Ранней республике. Boston: Northeastern University Press, 2006. С. 49 [ Kenslea T. The Sedgwicks in Love: Courtship, Engagement, and Marriage in the Early Republic. Boston: Northeastern University Press, 2006. P. 49]. . Твердость и решительность считались ценнейшими мужскими качествами во многих областях, но особенно в супружеской жизни. Рассмотрим также сватовство Натаниэля Хоторна к Софие Пибоди. Менее чем через четыре месяца после знакомства с Софией и до каких-либо брачных обязательств Хоторн написал в письме:

Моя душа истосковалась по другу, которого Бог дал бы мне — чью душу он обвенчал бы с моей душой. О, моя дорогая, как эта мысль волнует меня! Мы женаты! Я давно это почувствовал; и порой, когда я хочу очень нежно назвать тебя, мои уста произносят — «жена»! <���…> Часто, обнимая тебя, я безмолвно покоряюсь тебе, обретая в твоем лице любовь и счастье, выпавшее на мою долю, и молюсь, чтобы Господь освятил и благословил наш союз [164] Гэддерт Л. А. Новая английская история любви: Натаниэль Хортон и София Пибоди. NY: Dial Press, 1980. С. 81 [ Gaeddert L. A. A New England Love Story: Nathaniel Hawthorne and Sophia Peabody. New York: Dial Press, 1980. Р. 81]. .

Страстность, эмоциональность и желание связать себя обязательством были такой же (если, временами, не большей) прерогативой мужчин, как и женщин, по крайней мере, среди мужчин среднего класса и дворянства XIX в. Мужественность среднего класса в XIX в. определялась способностью чувствовать и проявлять сильные чувства, давать и сдерживать обещания, а также способностью проявлять твердость и решительность, принимая обязательства по отношению к женщине. Как указывалось в главе 2, настойчивость, приверженность обязательствам и надежность являлись признаками мужественного характера. Карен Листра, еще один специалист по изучению практик ухаживания и сватовства в XIX в., подтверждает, что «мужчинам среднего и высших слоев среднего класса было позволено проявлять чувства, подобные, или даже полностью совпадавшие с женскими» [165] Листра К. Поиски сердца. NY: Oxford University Press, 1989. С. 21 [ Lystra K. Searching the Heart. New York: Oxford University Press, 1989. P. 21]. . Конечно, такие эмоциональные определения мужественности возникли в результате объединения нравственного кодекса Викторианской культуры и экономического характера помолвки: «Брак… всегда предусматривал передачу значительного количества недвижимого или личного имущества семьи невесты семье жениха со встречным обязательством выплаты значительной доли будущего годового дохода» [166] Стоун Л. Сломанные жизни: Расставание и развод в Англии в 1660–1857 годах. Oxford: Oxford University Press, 1993. С. 88 [ Stone L. Broken Lives: Separation and Divorce in England 1660–1857. Oxford: Oxford University Press, 1993. P. 88]. . Приданое становилось своего рода гарантом обязательства мужа перед женой и закрепляло межличностные обязательства новой пары в более широкой системе семейных, экономических и социальных обязательств. Оно укрепляло семейные отношения родителей и их дочерей и формировало социальные отношения между родственниками, связанными между собой общими привязанностями и интересами [167] Хойнацкий С. Приданое и родственники в Венеции Раннего Возрождения // Journal of Interdisciplinary History. 5(4). 1975. С. 571–600 [ Chojnacki S. Dowries and Kinsmen in Early Renaissance Venice // Journal of Interdisciplinary History. 5(4). 1975. P. 571–600]. . Короче говоря, обязательства мужчин были неотъемлемой частью нравственной и экономической экологии, строившейся вокруг приданого. Это не значит, что мужчины никогда не нарушали своих обязательств и никогда не бросали беременных женщин [168] Стоун Л. Сломанные жизни: Расставание и развод в Англии в 1660–1857 годах. Oxford: Oxford University Press, 1993 [ Stone L. Broken Lives: Separation and Divorce in England 1660–1857. Oxford: Oxford University Press, 1993]. , но такое поведение воспринималось как девиантное и бесчестное с точки зрения имущих классов, по крайней мере, в протестантской Западной Европе и в США [169] В Англии XIX в. женщины чаще мужчин нарушали обещание выйти замуж. См.: там же. . Например, когда Серен Кьеркегор расторг помолвку с Региной Ольсен в 1841 г., он был вынужден испытать на себе гнев и презрение семьи девушки и своей собственной семьи, посчитавших его поступок позорным [170] Ханней А. Кьеркегор: биография. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. С. 158–159 [ Hannay A. Kierkegaard: A Biography. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. P. 158–159]. .

Это определение мужественности и приверженности обязательствам по отношению к женщине существенно отличается от того, что мы видим в начале XXI в. Кристиан Картер — веб-имя, взятое автором успешной серии электронных книг, посвященной отношениям, и еженедельного электронного бюллетеня, на который я подписана уже более года, в статье, рекламирующей свою книгу «От свободных отношений к серьезным», пишет, очевидно, обращаясь к гипотетической женской аудитории:

Ты встречаешь парня, в котором, кажется, есть что-то «особенное».

И речь идет не просто об «очередном» парне. <���…> Я говорю о парне, который подходит для СЕРЬЕЗНЫХ ОТНОШЕНИЙ.

Он не только веселый, обаятельный, умный и успешный… он на самом деле нормальный !

А еще лучше, если о нем говорят только хорошее.

Чем ближе ты будешь его узнавать, тем скорее почувствуешь НАСТОЯЩУЮ связь между вами… и тебе покажется, что ваши чувства взаимны. И когда, наконец, вы действительно сблизитесь… возникнет ощущение чуда …