Ева Иллуз - Почему любовь ранит? Социологическое объяснение

В определенной степени сексуальность всегда ассоциировалась с мужественностью, но во многих обществах мужская социальная власть является условием, обеспечивающим доступ к женщинам. Мужчины утверждают свою социальную власть над женщинами и над другими мужчинами, устанавливая сексуальное господство над большим количеством женщин. Таким образом, если сексуальность — это сфера борьбы, то, безусловно, в традиционных обществах именно влиятельные мужчины господствуют в ней, поскольку мужская власть обычно перерастает в более свободный сексуальный доступ к более широкому кругу женщин. По словам Фрэнсиса Фукуямы: «Случайным доступом к нескольким женщинам [то есть случайным сексом на стороне в рамках брака] влиятельные, богатые, высокопоставленные мужчины наслаждаются на протяжении всей истории» [197] Фукуяма Ф. Великий разрыв: Человеческая природа и восстановление социального порядка. Glencoe, IL: Free Press. С. 121 [ Fukuyama F. The Great Disruption: Human Nature and the Reconstitution of Social Order. Glencoe, IL: Free Press. P. 121]. . Другими словами, сексуальность по-прежнему является отражением социально-экономического статуса и указывает непосредственно на него. Эти многочисленные отношения часто влекут за собой обязательства тем или иным способом поддержать женщину, либо в конечном итоге жениться на ней, либо предоставить ей ряд экономических преимуществ.

Глава 2 повествует о том, как в XX в. импульс развития потребительской культуры и клинической психологии привел к тому, что сексуальная сфера перестала зависеть от нравственного регулирования и формальной классовой эндогамии, а также к возникновению сексуальных полей. Результаты оказались знаменательными: мужчинам больше необязательно быть влиятельными и доминирующими, чтобы иметь сексуальный доступ к женщинам. Теперь он относительно независим от мужской социально-экономической власти, и мужчины разного социально-экономического происхождения имеют возможность вступать в сексуальные отношения со множеством женщин без необходимости платить за это, без риска подвергнуться моральному порицанию окружающих и без принуждения к вступлению в брак [198] Фактически это и делает историческую фигуру Казановы столь современной, а именно тот факт, что, не имея личного состояния, он смог добиться сексуальных отношений с огромным количеством женщин различных социально-экономических статусов. . По словам Фукуямы: «Вот что изменилось после 1950-х годов — многим довольно обычным мужчинам было позволено воплотить в жизнь фантазии гедонизма и серийной полигамии, ранее доступной лишь крошечной группе на самом верху общества» [199] Фукуяма Ф. Великий разрыв: Человеческая природа и восстановление социального порядка. Glencoe, IL: Free Press. С. 121 [ Fukuyama F. The Great Disruption: Human Nature and the Reconstitution of Social Order. Glencoe, IL: Free Press. P. 121]. .

Существуют три возможные причины тесной связи сексуальности с мужским статусом. Поскольку сексуальность ассоциировалась с социально-экономическим статусом влиятельных мужчин, эта ассоциация сохранилась даже тогда, когда связь стала менее прочна. Последовательная сексуальность привлекательна для мужчин всех классов потому, что, если доступ к женщинам ограничен, она действует как признак статуса мужчины, как признак его победы над другими мужчинами. Дух мужского соперничества, признание и статус проявились в сфере сексуальности. Для мужчин она стала показателем статуса с точки зрения их способности конкурировать друг с другом: «Женщины подтверждают сексуальность гетеросексуальных мужчин, а мужчины конкурируют в борьбе за ее признание» [200] Доналдсон М. Что такое доминирующая мужественность? // Theory and Society. 22(5). 1993. С. 645 [ Donaldson M. What is Hegemonic Masculinity? // Theory and Society. 22(5). 1993. P. 645]. . Кроме того, контроль, который мужчины ранее осуществляли в домашнем хозяйстве, перешел в сферу секса и сексуальности, где они могли выражать и проявлять свою власть и свою независимость. Эмоциональная отстраненность в сексуальности стала сигналом и создала более широкое понятие автономии и контроля, а следовательно, и мужественности, и может рассматриваться как метафора мужской независимости, которой способствовало разделение между сексом и браком. В заключение необходимо отметить, что с помощью секса мужчины соревновались друг с другом и укрепляли дружеские связи, воспринимая женские тела объектом мужской солидарности [201] Хайт Ш. Хайт-доклад о мужской сексуальности. NY: Ballantine Books, 1981. С. 479 [ Hite S. The Hite Report on Male Sexuality. New York: Ballantine Books, 1981. P. 479]. . Иначе говоря, сексуальная свобода превратила сексуальность в площадку для проявления и выражения мужественности для тех мужчин, чей статус на работе, в доме или в мужском обществе был подорван: она преобразовала сексуальность в статус. Если секс для мужчин был способом продемонстрировать свой статус и сблизиться с другими мужчинами, то потеря контроля над домашним хозяйством и собственной независимостью на работе привела к гипертрофированной сексуальности, в которой слились воедино и проявились сразу три аспекта мужественности: власть, независимость и солидарность.

Центральная роль сексуальности в этом переосмыслении мужественности была в значительной степени обусловлена интенсивной сексуализацией женщин и мужчин на протяжении всего XX в., т. е. тем фактом, что сексуальные отношения больше не регулировались системой нравственных ценностей, и тем, что сексуальная привлекательность — чувственность — стала явным признаком гендерной идентичности, оторванной от нравственного поведения личности [202] Эттвуд Ф. Пропаганда секса: Сексуализация западной культуры. London: I.B. Tauris, 2009 [ Attwood F. Mainstreaming Sex: The Sexualization of Western Culture. London: I.B. Tauris, 2009]; Холл А., Бишоп М. Дж. Поп-порно: Порнография в американской культуре. Westport, CT: Greenwood Publishing Group, 2007 [ Hall A. C., Bishop M. J. Pop-Porn: Pornography in American Culture. Westport, CT: Greenwood Publishing Group, 2007]; Макнейр Б. Стриптиз-культура: Секс, медиа и демократизация желания. London: Routledge, 2002 [ McNair B. Striptease Culture: Sex, Media and the Democratization of Desire. London: Routledge, 2002]. . В главе 2 я утверждала, что сексуальность стала полем борьбы. Теперь у меня есть все основания полагать, что это вызвано тем, что она позволяет мужчинам обрести и поддерживать свой социальный статус, являясь пространством, где они соревнуются друг с другом в утверждении статуса сексуального.

Можно предположить, что, если после 1960-х гг. секс и сексуальность стали основной площадкой для осуществления свободы женщин, это, по всей вероятности, связано с тем, что последовательная сексуальность полностью ассоциировалась с мужской властью. Однако даже несмотря на то, что условия сексуальных контактов стали сильно сексуализированными как для мужчин, так и для женщин, и на то, что сексуальность стала статусным признаком для обоих полов, их сексуализация происходила иначе. Эвелин Блэквуд, антрополог, отмечает, что мужчины и женщины по-разному позиционируются в сексуальности, где «по-разному» относятся к «различиям в способности контролировать или называть действия и поступки, заявлять о своих правах в отношении одних практик и рассматривать допустимость или недопустимость других» [203] Блэквуд Е. Призрак патриархального человека // American Ethnologist. 32(1). 2005. С. 44 [ Blackwood E. The Specter of the Patriarchal Man // American Ethnologist. 32(1). 2005. P. 44]. . Между тем социолог Рэндалл Коллинз характеризует это как «систему сексуального расслоения» [204] Коллинз Р. Конфликтная теория сексуального расслоения // Social Problems. 19(1). 1971. C. 3 [ Collins R. A Conflict Theory of Sexual Stratification // Social Problems. 19(1). 1971. P. 3]. . Такое различие между полами отчетливо проявляется в отношении сексуальных стратегий, и сейчас мы обратимся именно к изучению женских стратегий образования пар.