Ричард Бендлер - Трансформации. Нейро-лингвистическое программирование и структура гипноза

Мужчина: Но разве не бывает всегда по-разному - сколь быстро вы можете двигаться, когда делаете идентификацию в глубоком трансе? И не должны ли клиенты иметь некоторую гибкость, прежде чем они смогут делать это?

Да. Обычно я не пытаюсь проделать идентификацию в глубоком трансе, пока не получу кого-либо, кто является совершенным субъектом и кто научился быстро на меня реагировать. Я бы попытался получить многие другие трансовые феномены, прежде чем попробовал бы идентификацию в глубоком трансе. По-моему, глупо пробовать ее с кем-то, кто еще не знает, как проделывать амнезию и позитивную и негативную галлюцинацию, потому что это минимальные требования. Так что я бы проделал сначала многие другие вещи.

Если бы я был учителем в начальной школе, то идентификация в глубоком трансе была бы одной из вещей, которую я бы преподавал. Я бы достал видеозаписи Альберта Эйнштейна и Ирвина Берлина и других великих гениев нашей культуры. У меня были бы видеозаписи того, как они делают разные вещи: разговаривают и взаимодействуют с людьми - и особенно разговаривают о том и делают все то, чем они знамениты. Потом я предлагал бы детям использовать эти примеры поведения как основу для превращения в этих людей и получения доступа к их способностям.

Мужчина: Мне кажется, это то, что в других культурах называют одержимостью духом.

Да. То, что люди переживают как демоническую одержимость, насколько я разбираюсь, это ничто иное как идентификация в глубоком трансе. Я знаю человека, известного своей работой с множественными личностями. У него всегда около двадцати клиентов, которые являются множественными личностями. Он еще и хороший католик, так что, конечно, многие его клиенты одержимы. Он проводит экзорсизмы на улице, на вертолетной площадке позади больницы. Он получает национальные премии за то, что он верный психиатр, а меня считают странным!

Я отправился повидаться с ним, потому что мне были интересны его клиенты с множественными личностями. Я познакомился с одной из его клиенток в измененном состоянии и познакомился с четырьмя или пятью ее личностями и с демоном, которым она была одержима. Насколько я разбираюсь, я могу вызвать это у любого человека. Фактически, то, как он ходил туда и сюда, представляя меня этим личностям, - это в точности то, как я бы расхаживал, представляя их как гипнотизер.

Женщина сидела у него в кресле, говоря нам о том, каким образом ее жизнь была наполнена амнезией. Так больше никто не делает, верно? Однако для этого психиатра убедительным признаком того, что вы - множественная личность, является наличие любого периода вашей жизни, который вы не можете вспомнить! Он придумывает название любому периоду, на который у вас амнезия. По мнению этого психиатра, период, который вы не помните, - это были не вы; это была другая личность. Он давал ей какое-то имя, скажем, "Фред". Потом он игнорирует ваше теперешнее поведение, неожиданно бьет вас по голове и называет это имя: "Фред! Фред! Выходи! Выходи!" Если вы говорите: "Что вы имеете в виду, ‘Фред, выходи’?”, он игнорирует вас, пока вдруг не возникнет какая-то другая личность. Это прекрасный способ создавать множественные личности. Я убежден, что множественные личности создаются родителями и благонамеренными терапевтами; они не возникают спонтанно.

Мужчина: Когда вы проводите идентификацию в глубоком трансе, вы не хотите заставить человека превратиться в кого-то другого, кому шесть лет. Как вы добиваетесь, чтобы он снова вырос?

Вы просто предлагаете ему быть кем-то другим. Дети не притворяются кем-то другим, кому всего шесть лет. Они притворяются кем-то другим в любом возрасте, в котором они знают этого человека. Вы можете предлагать детям все, и пока вы делаете это осмысленно, они будут подчиняться вам. Проделав с человеком возрастную регрессию, вы говорите: "Теперь, пока ты продолжаешь играть и развлекаться, твой подсознательный разум собирается узнать о..." Потом вы просто даете ему прямые внушения: "Рассортируй все, что ты подсознательно знаешь о таком-то человеке - как он выглядит, какие издает звуки, как он движется, как он реагирует - и создай из этого единое целое, так что через пятнадцать минут ты спонтанно выйдешь, будучи полностью этим взрослым".

Позвольте мне снова предостеречь вас. Идентификация в глубоком трансе довольно сложна и трудна. Она полезна как стратегия обучения, но существуют гораздо более простые способы выполнить большинство вещей, которые вы хотите делать. Для большинства изменений генератор нового поведения или какая-то другая техника сработает так же хорошо и пройдет гораздо легче.

КОНТРОЛЬ БОЛИ

Боль - это очаровательная штука, в том, что до какого- то момента она очень полезна, и потом уже полезной не является. Это верно также и для многих других вещей. Немножко адреналина в экстренном случае может быть полезно, но слишком много может быть обессиливающим, в зависимости от задачи. Для чего-то действительно простого и требующего усилий, типа снять с кого-то автомобиль, чем больше адреналина, тем лучше. Но для любой задачи, требующей точной координации, типа починки часов или вставления ключа в замочную скважину, слишком много адреналина - гибельно.

Одна из вещей, которую я делаю, чтобы справиться с болью, это обеспечение контекста, в котором естественной реакцией является избежать боли. Это общая стратегия для гипноза: создать контекст, в котором естественной реакцией является та, которая мне нужна.

В классической Эриксоновской истории об управлении болью они привезли женщину, которая умирала от рака. Они привезли ее на машине скорой помощи, поместили в каталку и вкатили в офис. Женщина посмотрела на Эриксона и сказала: "Это глупейшая вещь, которую я когда-либо делала в своей жизни. Мой врач прислал меня сюда, чтобы вы могли сделать что-то с моей болью. Лекарства не облегчают мою боль. Хирургия не облегчает мою боль. Как вы собираетесь суметь облегчить мою боль одними словами?"

Эриксон, сидя в кресле с колесами, качался вперед- назад и смотрел на нее, и синхронизировался со всеми ее убеждениями, сказав: "Вы пришли сюда, потому что ваш врач сказал вам прийти сюда, и вы не понимаете, как одни слова могли бы управлять вашей болью. Даже лекарства не управляют вашей болью. Даже хирургия не управляет вашей болью. И вы думаете, что это глупейшая вещь, о которой вы когда-либо слышали. Ну, позвольте мне задать вам вопрос. Если бы дверь сейчас рывком распахнулась... и вы выглянули и увидели громадного, большого тигра... жадно облизывающегося перед едой... уставившегося только на вас... как вы думаете, сколь сильную боль вы бы ощущали?"

Суть в том, что он предложил контекст, в котором никто не станет осознавать боль. Боль просто не существует, когда вас вот-вот съест тигр. Переживание, в котором нет боли, это нечто, что можно заякорить и продолжить как определенное состояние. Эриксон сказал: "Врачи потом не поняли ее, когда она сказала, что у нее под кроватью был тигр и она просто слушала его мурлыканье".