Ричард Бендлер - Пора что-то менять

Ну-ка, остановитесь и подумайте о чем-то, что случилось шесть недель назад. Увидьте то, что вы видели тогда; услышьте то, что вы тогда слышали. Укажите на него пальцем. Где оно расположено в вашем сознании? А теперь подумайте о событии шестимесячной давности. Укажите на него — вот так. А теперь два года назад... три года. Еще раньше — восемь, десять лет. А теперь проведите пальцем линию через все эти репрезентации, продолжая ее в настоящее.

Теперь возьмите что-нибудь такое, что вы собираетесь делать через тридцать дней — к примеру, платить за квартиру. Затем подумайте о том, что вы собираетесь делать через год; через два или три года. Продолжайте соединять все это пальцем, создавая свою линию времени.

Здесь выбираете вы. У одних людей прошлое располагается позади, будущее — впереди. У других — наоборот. У некоторых линия времени растет справа налево.

Девятое: воспользуйтесь линией времени клиента. Сделайте так, чтобы он в буквальном смысле увидел ее перед собой. Пусть он физически поворачивается во время процедуры выявления. Затем пусть он встанет, повернется и в буквальном смысле перейдет к самому раннему из названных им случаев, когда время тянулось особенно медленно. Выясните, что представляет собой соответствующая картинка, чтобы освежить его воспоминания.

Затем попросите клиента перейти к случаю, когда время для него двигалось быстро. Смысл здесь в том, что, когда будущее исчезает из поля его зрения, он может в буквальном смысле перетаскивать то, что происходит вблизи настоящего момента, назад. Он может перетаскивать до тех пор, пока полностью не окажется погруженным в то или иное событие. И тогда вы можете сказать: «На минутку остановитесь и полностью оживите свое воспоминание об этом событии. Наслаждайтесь, одновременно подмечая все его отличия».

Когда клиент это проделает, велите ему вернуть свою линию времени туда, где она была. После этого можно проделать сознательное выявление, чтобы выяснить разницу между медленным и быстрым ходом времени. Когда вы это отработаете, я расскажу вам кое-что об искажениях времени и их любопытных применениях — вы сможете проделывать такие штуки со своими родными, друзьями и товарищами по работе как для забавы, так и ради заработка.

Делайте все что понадобится, — лишь бы оно работало

— Должен ли клиент в буквальном смысле возвращаться назад?

— Да. Добейтесь, чтобы он развернулся и притянул эти события к себе, чтоб оказаться среди них. Ходить для этого не обязательно. Конечно, бывают люди, которым для этого действительно необходимо отступить назад, — вы понимаете, о чем я, — кинестетики, у них всегда так. Между прочим, они всегда работают тщательнее остальных. Другие нередко говорят: «Ну-у, я думал об этом, так что я вроде как это сделал...» А вот кинестетикам нужно все потрогать, все почувствовать и всем насладиться. Если такому человеку понадобится отойти несколько шагов назад — ничего страшного. Помните главное практическое правило: «Делайте что угодно, лишь бы оно работало».

Применение этого правила способно привести человека к ренессансу. Оно могло бы излечить людей от таких распростраценных психологических недугов, как подгонка результатов и словесные упражнения с целью выдать желаемое за действительное.

Когда я начинал, мы пытались подражать тому, что делали ведущие клиницисты. Мы подражали не только классикам — Вирджинии Сатир, Фрицу Перлсу* 27или Милтону Эриксону. Мы подражали и тем, кто не был столь известен, — например, Ферицу Клайментсу.

Фериц был одним из наиболее плодотворных клиницистов, которых я когда-либо встречал. Он имел докторскую степень по психологии и в своей работе достигал просто феноменальных результатов. Он занимался частной практикой, не воображая себя по этому поводу бог весть чем. Он не строил никаких теорий. Я спросил его: «Откуда вы знаете, что нужно делать?» Он ответил: «Не знаю, оно само ко мне приходит». Я спросил: «Где вы научились приемам работы?» — «Не знаю. Я не посещаю ни семинаров, ни чего-то подобного». Мне кажется, он настолько изолировался, что его ничто не могло обескуражить. У него не было никаких теорий, поэтому его невозможно было озадачить. И он делал совершенно удивительные вещи.

Что не работает

Теория не работает. Работают люди — или не работает ничего. В тех случаях, когда гештальт, групповая терапия, трансакционный анализ или какой-либо другой подход срабатывали, на самом деле действовали за них иные движущие силы. Я хочу сказать, что гештальт-психологи могли научить людей получать только те результаты, которые получал Фриц. Работала не теория, работал человек. То, что срабатывало, было заслугой человека — не теории. Когда я работал с Вирджинией, я хотел выяснить, какой же элемент «делал погоду» в том, что ей так удавалось. Я хотел выделить его, чтобы научить кого-нибудь тому, что работает.

В то время я понял, что психотерапевты слишком часто валят все на клиента. То и дело я слышал что-нибудь вроде: «Этот клиент измениться не готов». Или: «Ну, он еще недостаточно взрослый, недостаточно ответственный». Как будто их техники работают, несмотря ни на что! В физике мы называем это подгонкой результатов. Именно этим люди занимаются в тех случаях, когда методики идеальны, теория вполне разумна, а результат не лезет ни в какие ворота.

Строго говоря, стремление выдать желаемое за действительное приводит к подгонке результатов. Оно выражается в хорошо известных, но ускользающих от нашего внимания событиях и структурах, защищающих наши целомудренные представления от какого бы то ни было вторжения реальности. Благодаря этому мы всегда оказываемся правы.

Концепция «сопротивления» предполагает, будто клиент способен сопротивляться. Чепуха. И то, что люди бывают не готовы к переменам, — тоже чепуха. Если они не готовы, прекратите отнимать у них время, прекратите их нагружать! Пускай они приходят, когда будут готовы. Что вам делать? Следить за ними до тех пор, пока они не станут готовы? Нет. Подготовить их. Если человеку нужно больше времени, воспользуйтесь временными искажениями и дайте ему это время.

Радость преодоления трудностей

У плодотворных клиницистов, таких, как Милтон, я наблюдал другую установку. На любые препятствия они смотрели так: «Вот тут-то и начинается самое интересное». А сам Милтон относился к трудностям следующим образом: «Ага? Это редкая возможность научиться чему-то новому!»

Простые вещи недолго остаются интересными. Работа на сборочном конвейере довольно быстро может стать простой. К лечению фобий я давно утратил интерес. Я учу этому других. Мне интересны такие ситуации, которые я пока не представляю, как исправить.