Патрисия Эванс - Не бьет, просто обижает [Как распознать абьюзера, остановить вербальную агрессию и выбраться из токсичных отношений] [litres]

Я считаю, что ответить на эти вопросы поможет понимание раннего детского опыта как жертвы, так и абьюзера. Начнем с исследования детства женщины.

В детстве типичная женщина-партнер жила в Реальности I, в которой взрослые злоупотребляли своей властью над детьми часто по незнанию и из лучших побуждений. Здесь преобладали доминирование, Сила подчинения и, как следствие, вербальная агрессия. В этой реальности многие чувства женщины не находили поддержки и не принимались всерьез. В некоторых случаях у нее был безразличный, безучастный или гневный отец. В некоторых случаях главные опекуны, родственники или учителя проявляли изрядную вербальную агрессию.

Несмотря на все это, похоже, одно решающее обстоятельство повлияло на то, что она оказалась в Реальности II. В детстве у женщины был некий свидетель, сочувствующий ее переживаниям, – некое звено, связывающее ее с осознанием того, что она страдает и что-то тут не так. Но что? По ее мнению, всемогущие взрослые не могли ошибаться. Как они могли делать что-то неправильно? Они же были подобны богам в ее детском сознании. Единственной альтернативой было прийти к мнению, что что-то не так с ней – с тем, как она выражает себя, как объясняет свои мысли, или, возможно, что-то не так с ее чувствами и самим восприятием реальности.

Таким образом, женщина перешла в Реальность II без самоуважения Реальности II. Она знала, что страдает. Следовательно, она смогла взрастить в себе сочувствие и сострадание к другим. Она стремилась к взаимности и пониманию. Единственное, чего она не знала, – так это то, почему она страдает.

Конечно, она считала, что мужчина, признавшийся ей в любви, не будет ее расстраивать, кричать на нее и говорить, что она ошибается, – если только что-то не окажется не так с ней самой или с ее самовыражением. Ей было легко поверить в то, что она, сама того не осознавая, может сказать или сделать что-то, что ранит ее партнера, как ранит ее саму. Она искала в своей душе ответы и полагала, что он тоже ищет. Последнее, что могло прийти ей в голову, так это мысль о том, что он не ищет ответы, потому что не разделяет ее реальность.

Мы знаем, что вербальная агрессия по отношению к детям наблюдается почти всегда, кроме разве что самых идеальных случаев, и большинство из них в какой-то степени испытывают неуверенность и сомнение в себе. В вербально агрессивных отношениях такая неуверенность значительно возрастает. Например, если женщине говорят: «Ты только хочешь доказать свою правоту» или «Ты всегда ошибаешься», то услышанное в детстве повторяется для нее во взрослом возрасте, но на этот раз без сочувствующего ей свидетеля и за закрытыми дверями.

Понятно, что, когда нет свидетелей этих переживаний и никто не может подтвердить твою реальность, полагаться приходится только на свои чувства и суждения. Это трудно для любого. А для такой женщины это трудно вдвойне, потому что агрессия приучает ее не доверять своим чувствам и суждениям. Агрессор постоянно критикует и принижает ее чувства и способность здраво судить.

Жертва агрессии приучается верить в то, что она задевает чувства партнера, но не должна этого делать и что она в каком-то смысле несет за это ответственность. В детстве она не научилась понимать свои чувства и поэтому не осознает правды. А правда состоит в том, что она подвергается агрессии, и ее же обвиняют в том, что она пробуждает эту агрессию, и в том, что она чувствует себя плохо от этой агрессии (словно ее чувства ошибочны).

Типичная женщина-партнер в таких отношениях верит в отрицание агрессора и потому расстраивается и путается в мыслях, даже когда ищет ответы. Если ее партнер не ошибается, если он не лжет ей, если она воспринимает все неправильно, то что-то не так должно быть только с ней – с тем, как она выражает свои мысли, как реагирует на слова, с ее чувствами или даже с самим восприятием реальности. Так вновь всплывают детские сомнения. Женщина старается услышать то, что подсказало бы ей, в чем она ошибается и почему страдает. Следовательно, она становится идеальной жертвой.

Дух женщины постоянно страдает. И она не понимает смысла испытываемой боли. Но поскольку она продолжает осознавать свои чувства, то остается связанной с жизненным духом в глубине своей души – источником своей Силы личности. Рано или поздно именно сила чувств и осознание своего духа помогут ей признать агрессию и таким образом обрести самоуважение Реальности II.

Теперь рассмотрим источники поведения агрессора. Типичный агрессор также рос в Реальности I, в которой преобладали доминирование, Сила подчинения и, как следствие, вербальная агрессия. Как и в случае с жертвой, многие его чувства не находили поддержки и не принимались всерьез. Но в отличие от нее у него не было сострадательного свидетеля его переживаний. Без сострадательного свидетеля он мог прийти лишь к выводу о том, что все правильно . Если все правильно, то его болезненных ощущений не должно существовать. Он закрыл доступ к ним, как закрывают дверь на замок. И с тех пор не понимал, что страдает.

Таким образом, он закрыл дверь к части себя и привык к Реальности I. Подобно тому как Гитлер выстраивал свое поведение, беря пример с сурового отца, так и агрессор ориентировался на агрессоров, окружающих его в детстве. Он научился сам демонстрировать вербальную агрессию.

Не осознавая своих чувств – и самого факта страданий, – он не мог ощущать эмпатию и сострадание и потому не пересек порог Реальности II. Эта реальность осталась для него за закрытыми дверями.

Наличие готового помочь свидетеля в детстве определяет, станет ли ребенок, с которым плохо обращаются, деспотом, выплескивающим подавленные чувства на других, или художником, способным поведать о своих страданиях (Элис Миллер, «Нетронутый ключ», 1990, с. 60).

Поскольку агрессор находит оправдание своему поведению и, как кажется, не осознает его последствий, можно предположить, что он действует под влиянием своих подавленных чувств и, следовательно, делает это непроизвольно. Агрессоры стремятся к Силе подавления, потому что ощущают свою беспомощность. Детские чувства беспомощности и боли, которые «не должны существовать» и которые «нельзя испытывать», на самом деле существуют, и если их не испытывают, они все равно подталкивают к каким-то действиям.

Давно, в детстве, агрессор закрыл дверь к этим чувствам. Он так поступил, чтобы выжить. Но его чувства продолжают жить за этими закрытыми дверями. Образно выражаясь, его детские ощущения оказались запертыми в гробнице.

Чем дольше агрессор отказывается признавать ребенка внутри себя, тем сильнее становится его гнев и, как следствие, тем агрессивнее он действует. Элис Миллер пишет: