Патрисия Эванс - Не бьет, просто обижает [Как распознать абьюзера, остановить вербальную агрессию и выбраться из токсичных отношений] [litres]

Пока ребенку внутри него не позволяют осознать, что с ним случилось, часть его эмоциональной жизни остается замороженной, и, следовательно, чувствительность к унижениям детства притупляется.

Все призывы к любви, солидарности и состраданию будут бесполезны, если отсутствует это ключевое условие сочувствия и понимания (Элис Миллер, «Ради твоего же блага», 1983, с. XV).

В типичном случае, даже если женщина и пытается объяснить партнеру, что ее беспокоит, агрессор продолжает вести себя по-прежнему. Призывы к состраданию бесполезны, потому что агрессор не проявляет эмпатии. Как отмечает Элис Миллер, наличие сочувствующего и понимающего свидетеля детских страданий – ключевое условие эмпатии во взрослом возрасте. Без эмпатии агрессор не ощущает мучений своего партнера.

Его поступки – порождение его подавленных чувств, и он по отношению к другим поступает так же, как поступали с ним в детстве. Поскольку он не может ощущать своих чувств, то должен действиями выплеснуть их. Это и побуждает его к агрессии. Но даже при этом чувства боли и беспомощности, укорененные в нем с детства, так и не развеиваются. Они только усиливаются, как и его агрессивное поведение.

Но каждое отдельное проявление агрессии на время облегчает скрытые чувства боли и беспомощности агрессора, порождая ощущение Силы подавления. Его потребность сдерживать нарастающую боль, «которая не должна существовать», и есть глубинный фактор динамики, заставляющий его стремиться к Силе подчинения, доминированию и превосходству над другими.

Наряду с чувством беспомощности многие агрессоры глубоко внутри ощущают чувство вины из-за расставания с матерью. Общепризнано, что младенцы, как мужского, так и женского пола, идентифицируют себя прежде всего с матерью. Но только мужчина должен полностью отказаться от такой идентификации, чтобы стать кем-то другим, отличающимся от женщины. Разрыв этой связи может порождать чувство вины, особенно если отношения матери и сына психологически нездоровы.

Чем дольше агрессор отказывается признавать ребенка внутри себя, тем сильнее становится его гнев и, как следствие, тем агрессивнее он действует.

Если этот конфликт остается неразрешенным, мужчина может счесть себя выше всего того, что отрицает, и презрительно отзываться обо всем, что считает «женственным». Так он может пытаться «оправдать» свой разрыв с матерью и погасить чувство вины.

В общем случае можно утверждать, что агрессор закрылся от своих сложных и разнообразных чувств и стал отрицать их существование. Если он отрицает свои чувства, то отрицает и себя самого. Кто же тогда агрессор? Другим он кажется человеком, которого «трудно понять на самом деле». Себя же он воспринимает как идеальный образ , то есть таким, каким представляет себя в своих мыслях (Карен Хорни, 1992, с. 96–114).

Самовосприятие агрессора не укоренено в чувстве собственного существования, но вместо этого покоится на хрупкой ментальной конструкции, лишенной Силы личности. Сила личности ощущается как способность знать, понимать, делать выбор и создавать на основе своего собственного существования, то есть исходя из признания своих настоящих чувств. Без Силы личности агрессор постоянно стремится к Силе подчинения. Он считает себя выше партнера, считает себя обладающим более высоким статусом и правом подчинять других. Некоторые агрессоры даже страстно жаждут в очередной раз испытать эйфорию, которая охватывает их, когда они проявляют Силу подчинения.

Агрессор скрывает от себя не только свои чувства, но и собственное агрессивное поведение. Его идеальный образ отрицает реальность собственных мотиваций, побуждений и поступков. Например, крайне напряженный, гневный и вспыльчивый абьюзер может описывать себя как дружелюбного и спокойного. Критикующий и осуждающий агрессор может описывать себя как покладистого и легко воспринимающего людей такими, какие они есть. Агрессор, постоянно унижающий жертву и подвергающий ее идеи тривиализации либо относящийся к ней с холодным безразличием, утверждает, что поддерживает своего партнера во всем. Постоянно возражающий агрессор говорит, что открыт любым взглядам, непохожим на его собственные. Многие вербальные агрессоры описывают себя в положительном свете и утверждают, что не делают ничего плохого из описанного выше.

Закоренелый абьюзер может настолько уверенно описывать себя и межличностную реальность, что жертва невольно соглашается с его определениями. Понятно, что такое принятие и доверие только еще сильнее запутывают ее.

Многие женщины сообщали о том, что образы их партнеров или «личности Силы подчинения» менялись со временем и при разных обстоятельствах. Одна женщина сказала о своем партнере: «Иногда он «мистер Надутый», иногда «мистер Веселье». Иногда «мистер Морализатор». Иногда «мистер Автомат». Иногда он «мистер Всезнайка». Иногда «мистер Ярость». Но для большинства людей он мистер Приятный парень ».

Утрата собственных чувств и последующее ощущение беспомощности обычно заставляют агрессора преувеличивать собственную важность и соответственно принижать партнера. Но посредством агрессии он не может вывести свои подавленные чувства на свет. Ошибочно принимая возбуждение за оживленность и триумф за силу, он испытывает потребность в постоянном утверждении своего идеального образа.

Даже при физическом насилии, приводящем к аресту, агрессор не воспринимает себя как такового. Отрицание агрессора порождается конфликтом между его самовосприятием и стремлением к агрессивным действиям. Такое отрицание – защитная реакция на угрозу разрушения идеального образа и неизбежный в таком случае кризис личности. Если он признает свои поступки, то сама его вымышленная личность окажется под угрозой. Вот почему вербальные агрессоры не извиняются искренне.

Сильный человек может признать свою слабость; уверенный в себе – свои ошибки. Ощущающий себя слабым и незначительным на это не способен… Поскольку агрессивные мужчины в глубине души ощущают себя очень слабыми, они еще сильнее пытаются отрицать свои чувства, проецируя их на доступных других – чаще всего своих жен (Флеминг, 1979, с. 287).

Закоренелый агрессор отождествляет себя со своим идеальным образом (верит в то, что он такой и есть). Как следствие, он облачается в плащ лицемерного отрицания. Агрессивного агрессора можно сравнить с Волшебником страны Оз. Без плаща он уже не обладает внушающей страх Силой подчинения, а становится неуверенным в себе и испуганным человеком. Но это не значит, что партнер может «помочь» ему. Гитлер тоже был ребенком, с которым плохо обращались, и во взрослом возрасте тоже действовал исходя из своих подавленных чувств, как ясно показано в книге Элис Миллер «Ради твоего же блага».