Антон Кемпинский - Психопатология неврозов

В литературе, посвященной терапевтическому обществу, много внимания уделяется двум противоположным позициям — авторитетной и эгалитарной. Первая образуется в тех случаях, когда структура группы сохраняет право иерархии, а следовательно, представляет собой пирамиду, на вершине которой находится руководящий состав, а основание состоит из обычных членов группы. Вторая представляет горизонтальную структуру группы, где все равны, как например в игре.

Для психиатра, стоящего на позиции острой границы между нормой и патологией, самым важным является возвращение больного к норме и ликвидация в нем таких структур, которые от этой нормы отбегают. Это правильное с врачебной точки зрения стремление не может, однако, связываться с чувством расстояния по отношению к тому, что ненормально. С эмоциональной точки зрения эта проблема довольно сложна, ибо желание разрушения всегда связано с отрицательными (эмоциями, которые отделяют нас от окружающего мира. Речь идет о том, чтобы с грязной водой не выплеснуть младенца. В приплыве терапевтического энтузиазма можно вместе с ликвидацией патологических форм переживаний уничтожить и самого больного.

Сближение, которое представляет собой первое условие правильного отношения к больному, довольно трудное задание. Оно требует от врача большого эмоционального и умственного усилия, а одновременно подвергает его постоянным фрустрациям, как в сфере познания, так и действия.

Сближение с больным означает усилие, связанное со входом в мир больного, принятием его чувств независимо от их знака, отказ от роли осуждающего, хотя может быть и хотелось бы осуждать. В таком случае больному нужно оказывать постоянную помощь, при одновременном сознании, что эта помощь может быть неэффективной. Переживания больного часто наталкиваются на собственные, не всегда осознанные, проблемы. Узнаем больного через собственное отражение и, поэтому, психиатрию нельзя выучить по книге и лекциям. Это обогащение знаний о самом себе благодаря узнаванию больного, безусловно, представляет собой наиболее великолепный, но и очень утомительный аспект психиатрии. Каждый только до определенной степени принимает сведения о самом себе.

Психиатрическое познание очень пробабилистично (вероятностно). Иногда кажется, что мы уже находимся у источника загадки, а при следующей встрече вся концепция оказывается ошибочной. Трудно оценить и лечебные эффекты. Приписываем улучшение нашей психотерапии, электрошокам, инсулинотерапии, нейролептикам. В действительности же улучшение в большей мере может наступить в результате сердечного отношения медицинской сестры, приятельских отношений с больным отделения, а может быть и флирта. Творческое начало, имеющееся в каждом человеке, требует собственной оценки его труда. Психиатр осужден на фрустрацию. Что он сделал? Может ли он сказать, что узнал человека или действительно помог ему? Объективность творчества расплывается в субъективных оценках и не помогают даже очень жесткие научные правила, которые должны уточнить цену познавательной и терапевтической деятельности.

Поэтому отношение психиатра к больному можно определить как амбивалентное. Больной его привлекает, без него он не может обойтись, отношения с так наз. нормальными людьми становятся скучными, они возбуждают в нем чувство раздражения; его привлекает динамика мира больных, но больной его отталкивает, когда он чувствует себя потерянным в мире больших чувств, трагедий, тайн и бессильным в своих усилиях; чувствует, что его эмоции притупляются, что он становится похожим на сторожа в галерее искусства, который равнодушно смотрит на великие творения мастеров. Он убегает от больного в безопасное место, в вихрь организационных работ, теорий, научных биохимических исследований, физиологических опытов, статистических разработок, где контакт с больным сведен до минимума. Перед тайной, какой является человек, его охраняют диагностические этикетки, готовые схемы истории жизни, готовые концепции этиологически различной природы и ценности, профессиональный язык, с его таинственными греческими и латинскими словами, а в последнее время и английскими, которые создают научную атмосферу.

В общественной жизни не только среди людей, но и среди животных наблюдается иерархия власти. Курица с более высоким общественным цензом клюет нижестоящую, что та покорно переносит, но в свою очередь она проявляет агрессию к нижестоящей, чем она, курице. Это так наз. «pecking order» — порядок долбления. Не только агрессия разряжается согласно ступенькам иерархии. Общественное подражание, чаще всего, распространяется в группе по такому же порядку. В конкретной общественной группе врачи находятся выше в иерархии власти, чем больные и, поэтому, их отношение к больному является столь существенным вопросом.

Об однородности группы свидетельствует способность пользоваться местоимением «мы», т. е. «we feeling». Если в группе образуется граница, разделяющая ее членов на «мы» и «они», тогда вместо одной появляются две группы. Представленная здесь проблема границы между нормой и патологией имеет не только теоретическое значение. Чтобы появилось терапевтическое общество «люди в белом» и «люди в пижамах» должны быть соединены общим местоимением «мы». Если последние остаются «varii», тогда создается отдельная группа, хотя и более многочисленная, но стоящая на низшем уровне общественной иерархии, обозначенная знаком ненормальности.

«Люди в белом» делятся на три подгруппы. Каждая из них наделена иным общественным и экономическим положением и занимает различную позицию в иерархии учреждения (психиатрической больницы или отделения). Чем выше положение на лестнице иерархии, тем реже становятся контакты с больным. Самую большую часть времени проводят с больным санитары, а меньше всего — шеф учреждения. Это, конечно, касается количества, а не качества контактов, поскольку контакт врача с больным иной, чем таковой же медицинских сестер и санитарок. Такая ситуация для больных довольно плохая, так как чаще всего они встречаются с теми, кто в силу своей общественной низкой позиции, низкой зарплаты может чувствовать себя обиженным, а как указано выше, при «pecking order», свою агрессию может разрядить только на больных, поскольку только они стоят ниже в больничной иерархии.

Одной из основных проблем пациента психиатрического отделения является его эмоциональная изоляция от окружающего мира. Она представляется в различных формах, но всегда соединяется с необходимостью проявления к нему милого отношения, теплой атмосферы и почти материнской опеки. Особенно резко эта проблема появляется у больных шизофренией и по мнению многих авторов теплое отношение к больному составляет наиболее важный терапевтический фактор этой болезни.