Елена Попова - Укутанное детство. Не прячьте детей от жизни

Я не знаю, чем закончится эта история. Пока мама выдерживает натиск. Но сможет ли у нее сформироваться защита от бабушки за время моей работы со Славой? В любом случае, если в самом начале парень даже не хотел говорить о побоях («Да я уже и забыл! Я и не обижаюсь»), то теперь он точно знает, что бить его — это неправильно. А значит, и маму бить — это тоже неправильно, и делать этого нельзя.

Если каждый родитель будет помнить, что да, жесткость, срывы случаются, но это именно жесткость, а не проявление любви, и будет испытывать хотя бы стыд, желание избежать насилия, — мир станет чуточку прекраснее. Мы не можем обеспечить нашим детям идеальное взросление без травм, потому что мы — живые люди. Зато мы можем разговаривать, объяснять свое поведение. Правда, для этого нужно научиться осознавать себя и причины, побудившие нас вести себя тем или иным способом.

Мы кричим на наших детей и не осознаем, какой вред им причиняем тем самым. Психологическое или эмоциональное насилие стало сегодня самым распространенным и неоднозначным видом жестокого обращения. При этом оно упоминается значительно реже других, несмотря на то, что его влияние на развитие детей ничуть не менее серьезное.

Об этом явлении не принято говорить, и в нашей стране нет четкого закона, нет объективных показателей, которые помогли бы понять, где действительно страдает личность ребенка, а где педагогический процесс идет в рамках дозволенного. В своей практике я часто сталкиваюсь с тем, что родители, бабушки, дедушки и педагоги не замечают, не осознают проявлений психологического насилия. Такое поведение считается допустимым во многих семьях и в обществе в целом. Но если явление не осознается, то нет шансов его изменить, просто не возникает такой потребности. А значит, ребенок находится в ситуации, которая травмирует его личность, долгое время.

Эмоциональное насилие — это злоупотребление силой. Силой голоса, знаний, денег, возраста. Это злоупотребление властью, сила при отсутствии любви, что особенно опасно по отношению к детям, ведь у них нет способов защититься от родителей.

На мой взгляд, состояние ребенка, на которого кричит мама, очень точно, описано в книге Ютты Бауэр «Однажды мама ругалась»[2]:

Сегодня утром мама так на меня кричала,

Что меня разорвало на части:

Швырнуло голову в небо,

Живот забросило в море,

Крылья пропали в джунглях.

Клюв потерялся в горах.

А хвостик упал где-то в городе.

У меня остались лишь ноги,

Но потом и они сбежали.

Это стихотворение стоит прочитать каждой маме. Хочется надеяться: если родители поймут, что происходит с внутренним миром ребенка, на которого кричит взрослый, то это знание подскажет им, как вовремя остановиться.

Однажды я помогала своему сыну делать уроки и допомогалась до того, что он со слезами залез под стол. Я не крикливая мать, я не подниму руку на ребенка, но, видимо, мой голос, интонации и выражение лица были такими страшными, что ему захотелось спрятаться. Знаете, что я почувствовала в тот момент? Злость. Злость на сына за то, что он прикидывается напуганным. Это при том, что у меня специальное образование и я, в общем-то, умею контролировать свои действия. Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя, и не просто время — прогулка. А еще — разговор с сыном о моих и его чувствах. И я рада, что у него есть возможность в буквальном смысле залезть под стол, потому что, когда у меня в детстве возникало такое желание, мне никогда не хватало смелости его реализовать.

Стихотворение Ютты заканчивается так:

Однако вечером мама собрала все части и сшила.

Только ног не хватало…

«Прости меня, дорогой», — сказала мама устало.

Здесь описывается единичный случай. А если это повторяется изо дня в день? Если родитель, не понимая, что нужно извиняться, «сшивать» ребенка, так и оставляет его разорванным на части?..

Конечно, у жестокого обращения есть точные определения, виды, типы. И если с физическим насилием все более или менее понятно, то психологическое насилие — вопрос каждого конкретного случая. Невозможно вывести одно правило для всех. Мы не получим ясной картины: вот мама ведет ребенка за руку по улице и кричит на него — это психологическое насилие или все-таки нет? Возможно, перед этим он пнул кошку, но отчего он совершил такой поступок, чем это продиктовано, что ребенок чувствовал тогда, что он чувствует сейчас? Чтобы не кричать, но исправить, надо разбираться, понимать, принимать во внимание неявные факты, а родитель не хочет вникать в тонкости поведения своего ребенка, родитель устал, ему некогда, родитель реагирует привычным образом: «Ты как всегда…» Важно понимать, что причины не могут отменить факт насилия. Насилие — это всегда насилие, как я уже говорила, злоупотребление властью, силой, авторитетом.

Не возьмусь сказать однозначно, вредны или полезны крикливые мамы. С одной стороны, ребенок живет не в идеальном мире и рано или поздно ему придется столкнуться с реальностью в виде уставших и злых людей. С другой, мало кого из родителей порадует, что дети им сопротивляются, возражают, дерзят. Хотя радоваться есть чему.

Крик всегда равен эмоциональному насилию. Спокойствие же никогда не воспринимается ребенком как равнодушие, а вот травмированные в детстве взрослые иногда реагируют именно так, и безмятежность близкого человека расценивается как предательство, безразличие.

…Оля. Оля пришла на консультацию с вопросом, как вернуть мужа. Он стал холодным, равнодушным, совсем не помогает, не обращает на нее внимания. У обоих второй брак, есть общий ребенок и сын Виктора от предыдущей жены, он приходит к ним в гости на выходные. Оля в декретном отпуске. Виктор только что перешел на новую работу, купили квартиру в ипотеку.

Оля и Витя поссорились. Она на него обиделась и целый день не разговаривала. Витя один раз спросил, что случилось, получил ответ, что все нормально, «сама справлюсь», и все, больше не спрашивал. Для нее это — проявление равнодушия, ей плохо.

— Он бы потребовал, я бы рассказала, а так получается, что ему вообще не интересно, что со мной происходит!

То есть то, что муж почувствовал напряжение и не стал провоцировать конфликт, было расценено Ольгой как равнодушие. В ее семье так не делали. Мама всегда добивалась правды, от нее ничего нельзя было скрыть. Поэтому любовь мамы для Оли — настоящая, а любовь мужа — нет. Для понимания того, что они друг друга любят, супругам пришлось долго и кропотливо работать.

Но вернемся к детям. Насилие рождается там, где у ребенка нет права голоса, где взрослому не важны его объяснения. «Я не мог ничего возразить, ведь мой клюв потерялся в горах», — продолжает Ютта, а ведь и правда маленькие люди мало что могут противопоставить нам — большим, сильным и в конкретный момент разъяренным.