Елена Попова - Укутанное детство. Не прячьте детей от жизни

Вот одна замечательная история про лечение сказкой.

Кириллу девять лет, его родители в разводе уже год. Отношения между ними напряженные, но они оба любят сына и стараются поддерживать нейтралитет. Получается, но не всегда.

Мальчик всю неделю живет с мамой в городе, а на выходные и праздники уезжает к папе в загородный дом. Своего отношения к разводу не высказывает, не плачет, не закатывает истерик, вроде даже и не грустит. Все как обычно. Но мама вдруг обнаружила, что сын обгрыз ногти на руках «до мяса». Сказал, что сам не заметил, как это получилось. Мама не стала делать вид, что все прекрасно, и обратилась к психологу.

На вопросы Кирилл отвечает односложно.

— Да, развелись. Да, папа живет теперь отдельно. Нет, не скучаю.

На первый взгляд, ребенка ничто не тревожит. Это и понятно: больное место чужому человеку показать не спешат даже взрослые, а дети еще более склонны оберегать свои душевные раны.

После нескольких встреч мальчик уже освоился и смог говорить на волнующие (но не слишком) темы, такие как ссоры с одноклассниками и обида на друга.

Начинаем сочинять сказку. Неожиданно (потому что не по возрасту) Кирилл выбирает главным героем Колобка, который убегает из дома, долго скитается и побеждает на своем пути множество злодеев. После долгих приключений (сказку мы писали не один день) Колобок попадает к Леснику, которому помогает строить дом. Лесник, дом и помощь в строительстве занимают Кирилла несколько встреч. Мы пишем, играем, рисуем — тема одна, помощь в строительстве дома. Здесь сосредоточено много энергии, все время происходят какие-то катастрофы, а высказывания становятся невероятно личными:

— Колобок Леснику очень нужен, ему без Колобка плохо!

— Колобок плохой помощник, у него руки короткие, все из них валится.

— Колобок должен помочь, ведь у него уютный дом, а Леснику одному плохо!

Выбор героев неслучаен. Колобок указывает на ранимость, беззащитность, но одновременно хитрость и жизнестойкость. Лесник — образ отца. Из этой сказки видно, что мальчик считает себя обязанным поддержать папу и одновременно переживает, что недостаточно хорош в этом деле. Вот такое стремление быть сильным и невозможность реализовать желание в силу возраста и привело к обгрызенным ногтям. Я обратила внимание мальчика на несоответствие ролей. Колобок — маленький, а Лесник — большой, это Лесник должен заботиться, защищать и поддерживать Колобка. И тогда начались сессии, на которых я не успевала записывать претензии Колобка к Леснику и даже оскорбления. Зато когда весь негатив был выплеснут на бумагу, Кирилл оставил свои ногти в покое.

Часть 2. Травма как точка взлёта и взлётная полоса

Окрыляющие тернии и вера в себя

Победа — это всегда преодоление какой-то трудности. Невозможно чувствовать себя победителем от того, что ты съел тарелку супа, которую тебе заботливо поставила на стол бабушка. Но если ты впервые сварил вкусный суп после того, как испортил много продуктов и получил тучу замечаний (читай — травму), — другое дело. То есть чем меньше препятствий на нашем пути, тем меньше навык их преодоления, тем больше соблазн бросить все при первой неудаче или возникшей сложности.

Чувство, что ты — победитель, невероятно мощное, при этом оно напрямую зависит от количества приложенных усилий. Повторюсь: оберегая детей от трудностей, мы тем самым крадем у них вкус победы. А еще мы лишаем их уверенности в себе.

Поговорим об этом на примере. Индивидуальный коучинг Тони Роббинса стоит один миллион долларов. Роббинс — «мировая знаменитость, наикрутейший на сегодняшний день мотивационный тренер, оратор-вдохновитель», — услужливо подсказывает «Гугл». Если по-простому, то он — человек, который говорит, что у тебя все получится. Он талантливый бизнесмен, и, несомненно, многие большие задачи ему по плечу. Но за четыре дня раскрыть все секреты того, как стать успешным, невозможно.

Однако люди в нем нуждаются, иначе бы не платили. Я предполагаю, что эти люди очень богаты, поскольку 26 000 билетов по цене от 17 000 до 500 000 рублей в спорткомплекс «Олимпийский» были проданы. Почему? Как получилось, что успешные люди так сильно нуждаются в поддержке, воодушевлении и позитивной эмоциональной накачке? Чего такого они не получают в своей жизни? Может быть, этот дефицит возник в детстве? Именно на такие мысли однажды натолкнул меня разговор с сыном.

Предыстория.

Андрей очень ровно относится к школе, он не испытывает к ней горячей любви, но и неприязни нет. Так, обычная жизнь: есть друзья, есть неприятные личности. С учителями конфликтов нет, но и в любимчиках не ходит.

Окончание первого школьного дня — и первый тревожный звоночек: сын нагрубил мне по телефону, что для него не характерно.

Дело было так. Школа находится далеко от дома. Я — беспокойная мать, поэтому каждый день отвожу его и забираю. Сын пошел в четвертый класс и уже давно просит разрешить ему возвращаться домой самостоятельно, чтобы меня не ждать. Договорились, что я приду и мы вместе пройдем весь маршрут от школы до дома. Иду, понимаю, что опаздываю. Знаю, как ребенок мечтает уехать самостоятельно, предвижу, что он так и сделает, поэтому звоню:

— Привет! Уроки закончились?

— Да.

— Ты уже вышел из школы?

— Я не могу делать все так быстро, как ты хочешь! Я что, за минуту должен собраться? — с вызовом рычит на меня телефон.

— Пожалуйста, сбавь тон и дождись меня у школы.

Встречаю у школы. Вроде спокоен. Ставлю в уме галочку: «Дома, в спокойной обстановке, обязательно поговорить». Но сначала дорога и обед. К разговору приступить не успеваю, видимо, то, что его задело в школе, сильно волнует и требует выхода. За обедом спрашивает:

— А мне обязательно идти в 10–11 класс?

— Неожиданный вопрос! Почему он тебя волнует?

— Конечно, ты сейчас скажешь, что обязательно я должен пойти в 11 класс! — уже с вызовом и надрывом в голосе.

— Не обязательно. Я бы хотела, чтобы ты закончил 11 классов, но ты сам будешь решать… — договорить не успеваю. Глаза сына наполняются слезами:

— Если не пойду, я, что ли, в армии умру? Мне туда на всю жизнь надо будет идти? — слезы предательски капают на футболку, расплываясь горячими пятнами. Внезапно обмякает, роняет ложку в остывающий суп, уходит в свою комнату.

Я в недоумении и растерянности. Дома разговоров про 11 класс и армию не ведется. Иду за ним, сажусь рядом, задаю вопросы, слушаю ответы. Выясняется интересная цепочка.

Оказывается, ребенок боится, что не сдаст ЕГЭ (напомню, четвертый класс!), и учитель объявил сыну, что он никогда не перейдет в пятый, потому что не повзрослел и место ему (как, впрочем, и другим его одноклассникам) в первом классе.