Дэн Ариели - Честно о нечестности. Почему мы лжем всем и особенно себе

Признайте, что за ипотечными векселями будущее, — и вы тут же перестанете замечать связанные с ними риски. Более того, вам будет крайне сложно оценить их реальную стоимость. Открыв огромную электронную таблицу, вы пытаетесь оценить истинную ценность той или иной бумаги. Вы меняете процентную ставку с 0,934 на 0,936 и видите, что цена вдруг подпрыгивает до небес. Вы продолжаете играть с цифрами, пытаясь найти параметры, в максимальной степени отражающие «реальность», и краем глаза замечаете, как выбор того или иного параметра влияет на ваше личное финансовое будущее. Вы занимаетесь этим еще какое-то время, пока не убеждаетесь в том, что таблица приняла идеальный вид, а цифры в ней отражают единственно верный способ оценки ипотечных векселей. Вы не испытываете никаких угрызений совести, потому что уверены в полной своей объективности.

Более того, вы никак не связаны с наличными. Вы просто играете с цифрами, которые весьма далеки от настоящих денег. Их абстрактная природа позволяет вам воспринимать свои действия скорее как игру, неспособную серьезно повлиять на жизнь людей, их финансовое положение, размер пенсионных накоплений. Кроме того, вы не одиноки. Вы понимаете, что умники-финансисты, сидящие в соседнем офисе, занимаются примерно тем же. Сравнивая свои результаты с их результатами, вы понимаете, что некоторые из ваших коллег зашли еще дальше в своем стремлении приблизиться к идеалу. Веря в свою способность мыслить рационально, а также в то, что рыночные механизмы всегда исправны, вы еще больше склоняетесь к тому, что ваши действия — а также действия всех остальных (мы еще поговорим об этом в главе 8) — абсолютно верны. Не так ли?

Разумеется, это совсем не так (вы еще помните о финансовом кризисе 2008 года?), но, учитывая, о каких суммах идет речь, нам кажется вполне естественным немного мухлевать. Человеку свойственно вести себя таким образом. Ваши действия приводят к большим проблемам, но вы этого не видите. Ваш конфликт интересов «подпитывается» целым рядом факторов: вы не работаете с настоящими деньгами, финансовые инструменты невероятно сложны, а каждый из ваших коллег занимается тем же самым.

Увлекательный (и вместе с тем удручающий) документальный фильм «Инсайдеры», получивший премию «Оскар», в деталях рассказывает, как отрасль финансовых услуг шаг за шагом развращала правительство США и как системная коррупция привела к ослаблению контроля над деятельностью воротил с Уолл-стрит и финансовому краху 2008 года. Фильм также описывает случаи подкупа известных ученых (профессоров, ректоров, глав факультетов и университетских преподавателей) — с тем чтобы, высказывая свое экспертное мнение, они учитывали интересы финансистов и дельцов с Уолл-стрит. Если вы посмотрите этот фильм, то наверняка удивитесь легкости, с которой ученые и эксперты были готовы продать себя, и подумаете, что сами никогда так не поступили бы.

Но перед тем, как вы окончательно убедите себя в том, что обладаете высочайшими моральными качествами, представьте: мне (или вам) вдруг выплатили огромную сумму за работу в комитете по аудиту какого-нибудь Гигантбанка. Если значительная часть моего дохода зависит от финансовой состоятельности этого банка, я, скорее всего, не буду чересчур придирчив в отношении его действий. При должном уровне вознаграждения я, вероятно, буду реже говорить о прозрачности инвестиций или о том, что финансовые компании должны делать все возможное, чтобы избежать конфликта интересов. Разумеется, я в таком комитете не состою, поэтому мне несложно представить, как часто банки совершают действия, заслуживающие порицания.

Размышляя о вездесущности конфликта интересов и о том, как сложно бывает обнаружить его в нашей жизни, вынужден признать, что и сам подвержен его влиянию.

Нас, ученых, порой приглашают выступить в качестве консультантов или экспертов в суде. Вскоре после того, как я занялся научной деятельностью, крупная юридическая компания пригласила меня выступить в таком качестве. Я знал, что некоторые из моих более опытных коллег регулярно подрабатывали, составляя экспертные заключения, что хорошо оплачивалось (хотя сами они утверждали, что делают это не ради денег). Из любопытства я изучил несколько старых судебных дел и искренне поразился тому, как однобоко трактовались результаты научных исследований. Более того, я был шокирован тем, насколько уничижительно эксперты высказывались о мнениях и квалификации экспертов противной стороны, которые в большинстве случаев тоже были весьма уважаемыми учеными.

Тем не менее я решил попробовать (разумеется, не ради денег) и получил довольно высокий гонорар за свое экспертное мнение [14] Это был первый раз, когда я столкнулся со столь высокой почасовой оплатой. Я был крайне заинтригован тем, что начал рассматривать многие свои решения с точки зрения «количества рабочих часов». Я посчитал, что час такой работы позволяет мне поужинать в дорогом ресторане, а проработав несколько часов, я смогу купить новый велосипед. Полагаю, это интересный способ по-новому оценить, что нам стоит, а что не стоит покупать. Думаю, что в будущем изучу этот вопрос подробнее. . Довольно быстро я осознал, что юристы, с которыми я работал, пытались «взрастить» во мне точку зрения, которая помогла бы им выиграть дело. Они не делали этого грубо и навязчиво. Они не говорили мне прямым текстом, что определенные вещи пойдут на пользу их клиентам. Вместо этого они попросили меня описать все исследования, применимые к данному судебному разбирательству. Далее они высказали мнение, что некоторые факты, противоречащие их позиции, могли возникнуть из-за методологических ошибок, а исследования, подтверждавшие их точку зрения, весьма важны и выполнены безукоризненно. Они осыпали меня комплиментами всякий раз, когда моя интерпретация результатов исследования оказывалась для них полезной. По прошествии нескольких недель я обнаружил, что довольно быстро принял точку зрения тех, кто мне платил. Эта история заставила меня всерьез усомниться в способности человека оставаться объективным, когда ему платят за его мнение (сейчас, когда я пишу о том, что мне самому не хватает объективности, я уверен, что никто и никогда больше не попросит меня выступить экспертом — и, возможно, оно и к лучшему).

Еще один случай, заставивший меня осознать всю опасность конфликта интересов, связан с исследованием, которое проводил я сам.

В свое время мои друзья из Гарварда любезно позволили мне поработать в лаборатории университета. Предложение было особенно привлекательным, поскольку для своих экспериментов они приглашали жителей окрестных районов, а не одних лишь студентов.