Кай Шрайбер - Честная ложь [Почему мы продолжаем верить в то, что портит нам жизнь] [litres]

А что ей делать, этой кошке? Если она будет обращать внимание на все подряд, то захлебнется в потоке нерелевантной информации. Ей стоит воспользоваться крайне полезным фильтром внимания, проглядеть все, что изначально не учла.

Снова в дело включаются механизмы, с которыми мы выросли, управляемые нашими ментальными установками. Пожалуй, прежде чем взглянуть на эту беду под другим углом, хороший момент подвести итоги.

Идеальное восприятие допускает ошибки и базируется на предубеждениях – к чему все эти усилия?

Восприятие – трудное дело. С помощью его мозг животных (и в меньшей степени, конечно, органы восприятия растений, бактерий и грибов) пытается в хаосе окружающего мира определить, где правда. В этом процессе ошибки неизбежны. Как мы уже видели, они не есть признак того, что аппарат восприятия похож на неправильно собранную полку из «Икеи», когда парочка болтов оказались лишними и их зашвырнули в дальний угол мозга. Ошибки – часть восприятия.

С точки зрения математики его можно назвать поиском правильной вероятности. Какова вероятность того, что мое предположение об окружающем мире соответствует действительности? Байесовский метод научил нас, что без предположений, не зависящих от того, что мы наблюдаем, не обойтись. В обычной жизни они наши установки, предубеждения.

Нехорошее впечатление складывается после попыток интерпретации реальности.

Ошибки и предвзятое суждение – вот чем мы располагаем. Но они – не дефект машины восприятия, а, скорее, горючее, на котором она пробирается по ухабам человеческого разума. С одной стороны, это утешает, потому что теперь становятся понятными наша извечная склонность ошибаться и умственная немобильность. Вот если бы взгляд животных на бурлящий мир служил не только для утешения и развлечения, пока они разгоняют тоску между приемами пищи, вот если бы восприятие было честным и приводило к практичным поступкам, возможно, это была бы плохая новость.

Самое время разобраться, для чего такое восприятие пригодно в жизни и чем хорошо для мозга.

Что же оно такое?

Спросим-ка Гоми [54].

Восприятие без движения есть напрасный труд – двигаться без восприятия значит забрести не туда – восприятие и действие едины – Гоми на месте режиссера – Гоми смотрит «Место преступления» – долой Гоми!

Еще раз вернемся к первичному бульону, к первой вспышке разума. Один организм слепо блуждал в темноте, пока не научился определять, вспыхивает ли свет перед ним или позади него. Разве он не приобрел благодаря своему новоиспеченному восприятию явное преимущество и в соответствии с законами эволюции не победил в борьбе видов за выживание, пока его слепые современники вымирали? Можно было бы так подумать. Но это глубокое заблуждение.

Восприятие само по себе – для организма бесполезный расход энергии. Работа органов чувств и необходимая оценка и распределение сигналов в мозгу довольно сложны. Информация о том, где залежи кошачьего золота, лучшая еда и – на следующем этапе – где живут хищники или конкуренты, – становление социальной жизни. Все это полезно лишь тогда, когда человек может позволить себе поменять ресторан или перейти на другую сторону улицы. Тот, кто видит опасность, но не имеет возможности увернуться от нее, находится не просто не в лучшем положении, чем слепой, а даже в худшем. Он растратил на восприятие драгоценные ресурсы, которые мог бы вложить в размножение или более толстую кожу.

Забавно, но со способностью двигаться то же самое с небольшими оговорками, но с точностью наоборот. Слепым организмам тоже нужно менять места. Например, если они потребляют пищу быстрее, чем она восполняется в месте их обитания. Стаду слепых коров было бы полезно время от времени уходить подальше, потому что иначе, пока они толкутся по грязи и собственному навозу, им грозит голодная смерть. Но только с возможностью восприятия способность двигаться приобретает действительно практический смысл.

Это обстоятельство является ключевым в недопонимании природы восприятия. Его результаты отграничены от прочих когнитивных функций: мы что-то воспринимаем, решаем, двигаемся, чувствуем, перевариваем, вспоминаем. Все это мы делаем отдельно друг от друга.

Восприятие же невозможно вне зависимости от действий. Так назначено эволюцией. Тому, у кого нет мышц, которыми нужно управлять, и зрение ни к чему. Говоря так, я опираюсь на последние исследования в области нейронаук и психологии о внутренней структуре умственных процессов у человека. Идея единства восприятия и действия долгое время оставалась неизвестной в силу своей категоричности.

Довольно долго источником для научного представления о разуме был маленький человечек, который сидит на стуле режиссера в комнате управления нашего мозга. По-латински его зовут homunculus (человечек), он – вымышленный герой драмы, которая разворачивается у нас в голове и рассказчиками которой являемся мы сами. На спинке стула гомункул написал «Гоми», так он себя называет сам. Он с удовольствием подружился бы с нами и поведал, что происходит у нас в голове. Это звучит так приятно и радушно. Однако, если мы хотим понять суть восприятия, мы должны доказать Гоми, что его нет.

В нашем воображении он сидит на месте режиссера, а органы чувств хозяина черепа снабжают его информацией об окружающем мире. Визуальную картину окружающего, снятую для него глазами хозяина, он рассматривает на экране проектора в рамке из натурального дерева – у Гоми есть вкус и стиль, и уж коль скоро он целыми днями заперт в голове другой личности, пусть она хоть симпатично выглядит.

Перед Гоми большой пульт с ручками, рычажками и маховичками, с помощью которых он управляет мускулатурой хозяина и, конечно же, всеми психологическими функциями его тела, прежде всего, выбросом гормонов. Если ему, например, вздумается воскресным вечерком посмотреть детективчик, он виртуозно повернет одну ручку, потянет другой рычажок, в мудреной последовательности и с определенной скоростью, усадит своего хозяина на диван и заставит взять в руки пульт и включить сериал «Место преступления». Следующее переключение на пульте управления, и человек вздыхает, встает и достает себе из холодильника пива. Может, Гоми наколдует еще и навернувшуюся слезу? Так он выразит весь комплекс эмоций, которые вызывает состояние немецкого телевидения. Или это он тронут мастерством актерской игры Тиля Швайгера?

Каким бы ни был повод для слез, в этой классической модели человеческого ума протекают все когнитивные и эмоциональные процессы. Но на самом деле они не в голове, управляемой Гоми, а в нем самом. Гоми и есть ум человека, он получает информацию через органы чувств и управляет головой. Так мы представляем себе ум как нечто, что наблюдает, управляет и существует параллельно с материальным миром или над ним.