Кай Шрайбер - Честная ложь [Почему мы продолжаем верить в то, что портит нам жизнь] [litres]

Даже если бы во вселенной все работало в соответствии со строгими законами и предсказуемо, нет никаких гарантий, что эти законы неизменны. Ведь относительное их постоянство всего лишь наблюдение, которое в любой момент может рассыпаться. С тех пор как почти 300 лет назад Дэвид Юм сформулировал свой безрадостный вывод, философы тщетно бьются над ним.

Однако же все не так уж печально.

Как нам уже известно, ошибки – часть нашей природы, а следовательно, и коллективного восприятия законов природы в научном познании. Невозможность надежных суждений – не результат преподавания ложных знаний в университетах, а наличие границ познания.

Прежде чем мы поговорим о последствиях этих ограничений: само утверждение, что надежные суждения невозможны, представляется таким же ненадежным. На первый взгляд парадокс, но это впечатление обманчиво. Как солнце, возможно, завтра решит не всходить, так и невозможность надежных суждений может быть упразднена божьим декретом или в результате космической катастрофы. Во всяком случае, мы можем так записать и считать, что это вероятно.

Однако сам вопрос, как заметить, что некоторый научный вывод стал надежным, показывает, что наше мышление отправляет нас в очередной раз в загадочную область. Ведь ощущения надежности знания недостаточно, так как у наших чувственных данных семь пятниц на неделе. И как сильно отличался бы мир от знакомого нам, в котором стала возможной индукция?

Индукция в теории познания – это способ рассуждения от частных фактов и положений к общим выводам.

В свое время Декарт сделал центром своей философии сомневающееся Эго. Оно, согласно объяснениям ученого, несомненно, существует, так как сам факт сомнения указывает на то, что где-то там внутри есть «Я», которое его испытывает. Однако после столетий изысканий в области философии и нейрологии это Эго местами растворилось и даже, кажется, не существует как таковое. День, когда мы включим машину, которая хоть и имеет убеждения и восприятие и умеет подвергать их сомнению, но не обладает никаким «Я», еще не наступил, но его легко себе представить. Во всяком случае, мы можем сформулировать эту гипотезу и противопоставить одному мысленному эксперименту другой.

А может, перевернуть Декарта с ног на голову, объявив зерном познания не сомневающееся воображаемое Эго, а само сомнение? Ведь сомневаться можно во всем. И только то, что во всем можно сомневаться, несомненно. Однако оставим эти игры разума и займемся практикой. С помощью нее можно быстро избавиться от большинства экспертов по философии.

Прежде чем мы увидим, как практический поиск законов природы справляется с проблемой индукции, вспомним предостережение Вольтера: лучшее – враг хорошего. Невозможность индукции не играет никакой существенной роли ни в нашем восприятии, ни в науке. Ее философская проблема в меньшей степени заключается в принципиальной возможности и в большей в вопросе, как такого рода невозможный процесс может быть продуктивным. Ведь, хотя выведение общих правил из частных фактов невозможно с точки зрения доказательной базы, мы постоянно именно этим и занимаемся, и очень успешно.

То, что надежность познания в принципе не существует, – не говорит о том, что метод нерабочий, а указывает, где проходят границы этого познания. Они одинаковы для всех методов. Фатальная ошибка всех систем, построенных на чувствах и верованиях, будь то банальная интуиция, абсурдная теория заговора или религия, состоит не в том, что они неверны, а в утверждении, что якобы они вовсе не ошибаются, потому что их истины не подчиняются законам этого мира.

Аналогично тому, как не бывает духа, свободного от законов природы, на них влияющего, не бывает и моделей мира, не подчиняющихся законам познания и исключающих ошибки. Цель всякой эмпирической науки – не в нахождении нерушимых доказательств существования объективной реальности, а в как можно более достоверном описании ее.

Методы, с помощью которых современная наука это делает, в общем и в частности похожи на те, которые мы использовали для описания восприятия. На основе теорий и моделей строятся точные прогнозы того, что должно произойти при определенных, точно описанных обстоятельствах. Наука аккуратно воссоздает эти обстоятельства и перепроверяет, сбывается ли прогноз. Если да, то теория подтверждается, если нет – считается в целом несостоятельной. Требующая стараний и терпения задача ученого состоит в том, чтобы выявить ошибки и устранить их.

Обман футурологов – ставки на спорт – легко – статистическая значимость и эффект, и почему не следует их путать – паук в моей постели

Помощником при измерении достоверности научных результатов является статистика. Стоит задержаться на время, чтобы уделить внимание некоторым деталям, так как в них зарыто, пожалуй, одно из самых вредных недоразумений, связанных с интерпретацией полученных данных. Чтобы оценить значимость информации, ученый создает небольшую мысленную игру. Ее суть в том, что в большинстве экспериментов сравниваются две версии одной теории, которые при определенных обстоятельствах выдают отличные друг от друга прогнозы. Мысленная игра вычисляет вероятность того, что предсказанное отличие присутствует, потому что соответствующая версия теории верна или потому что непредсказуемые отклонения в измерениях случайным образом имели правильную направленность. Слишком абстрактно? Будем конкретнее.

Скажем, мы имеем дело с предсказателем, который, чтобы производить впечатление серьезного ученого, называет себя футурологом. Он предсказывает вам, выиграет ли ваша любимая футбольная команда. Неделю за неделей на ваш электронный почтовый ящик приходит письмо, содержащее всего одну букву: «В» – для выиграет, «П» – для проиграет или «Н» – для ничьей. После 5 правильных предсказаний отправитель спрашивает, не хотите ли вы оформить платную подписку на его достоверные прогнозы. Стоит ли тратить деньги? Может, удастся с помощью футуролога опустошить кассу букмекерской конторы?

Обратимся к научному тесту на определение статистической значимости прогнозов. Он дает ответ на простой вопрос: какова вероятность того, что футуролог сделал 5 правильных прогнозов наугад? На каждую игру есть 3 варианта ответа, и один из них «угадал правильно», то есть его вероятность 1:3. В сумме для 5 игр это дает чуть больше 0,4 %.

В науке стандартом статистической значимости для вероятности случая принято считать 5 %. 0,4 % далеки от данной цифры. Ученые в этом случае говорили бы о результате с высокой степенью статистической значимости. Порог отклонения в 5 % значит, что достоверный результат будет получен случайно в одном из 20 случаев. А это, в свою очередь, значит, что из 20 научных результатов в среднем один неверный, если все занятые в исследовании приложили максимум усилий и не допустили методической ошибки.