Николай Голубей - Узник Боли: исцеление от детских и взрослых травм

Травмирующие события и стрессоры в школе:

Меня хотел побить парень из другого класса. Он поджидал меня после уроков. Я узнал об этом и боялся выходить из школы. Я чувствовал ужас, бессилие, беззащитность, напряжение и страх.

Два старшеклассника, Рома и Дима, унижали меня в школе. Я чувствовал бессилие, ярость, беззащитность, несправедливость, подавленность, мучение, напряжение.

Хронические стрессоры:

Папа унижал меня матом.

Я годами чувствовал ненависть, ярость, напряжение, страх, бессилие, несправедливость, что я сломленный, беззащитный, подавленный, ненужный, униженный.

Папа и мама кричали на меня, Олю и Юлю, а также, друг на друга

Я чувствовал ужас, напряжение, страх, бессилие, беззащитность, что я искалеченный, неуверенный, сломленный.

Папа продавливал свое мнение, чтобы я с ним соглашался. Повторял одно и тоже, пока я не сдавался и не принимал его точку зрения. Я чувствовал себя сломленным, бессильным, подавленным, пренебрегаемым.

Мама продавливала свое мнение, чтобы я с ним соглашался. Повторяла одно и тоже, пока я не сдавался и не принимал ее точку зрения. Я чувствовал гнев, мучение, что я доминируемый, бессильный, обесцененный, пренебрегаемый, лишний, ненужный

Папа и мама никогда не просили прощение за свои поступки, никогда не говорили, что они неправы. Они обвиняли меня, Олю и Юлю во всем. Годами я чувствовал ненависть, ярость, гнев, несправедливость, бессилие, обиду, напряжение.

Возможно, один из самых болезненных и эмоциональных рисунков.

Мои родители НИКОГДА, НИКОГДА, НИКОГДА не говорили таких слов: «Я не прав», «Извини меня», «Прошу прощение», «Ты прав», «Я сожалею», «Пожалуйста, прости меня», «Я так больше не буду» и т. д.

Что бы не делали мои родители, они всегда оправдывали себя и всегда говорили, что виноват кто-то другой.

Мне было уже за 30 лет, когда я приехал к ним домой с листиком бумаги, где были перечислены самые тяжелые моменты моего детства и я попросил их прочитать с бумаги текст, который звучал примерно так:

«Коля, я прошу у тебя прощение за то, что совершил (-а) этот поступок. Если бы я мог поступить по-другому, то я бы поступил (-а) по-другому».

Я попросил прочитать с бумаги этот текст — мне нужно было хоть раз в жизни услышать эти слова…

Описание рисунка:

Я сказал, что этот рисунок является одним из самых болезненных и эмоциональных для меня. Вот по какой причине:

На нем на заднем фоне стоят кричащие папа и мама, а над головами у них нимб…

Спереди, три фигуры: Оля, Юля и я. У нас нет ртов, ушей, носа. Мы как будто бы не люди. Я не знаю, что происходило внутри моих сестер, я знаю, что было внутри меня: боль, отчаяние, обида, напряжение…

Как будто бы мои родители не понимали, что мы, их дети, живые существа, которые страдают от их поведения!

Я пишу эти строки и рыдаю…

Как будто бы мои мама и папа не понимали, что я, Коля, их сын, что я живое существо, что имею чувства, что мне больно, что я страдаю, что я не понимаю, почему мои мама и папа так сильно меня ранят??? Много боли и много непонимания…

На рисунке три детских фигуры, все три фигуры в ранах, в дырах, в крови… кровь под ногами. Три детские фигуры, которые страдают, которым больно… очень больно…

Как же так происходит?

Как же так происходит, что родители, которые должны защищать, оберегать и любить своих детей, становятся теми людьми, которые травмируют, калечат и убивают этих детей?

Я шел на днях по подземному переходу и подумал, что мои родители не смогут исправить ту боль, которую они причинили. Но что мне нужно от них? Папа дал мне это, и я хочу получить тоже самое от мамы — я хочу, чтобы они признали, что были не правы, чтобы они признали, что делали больно мне и моим сестрам.

Недавно, ко мне пришла в голову мысль по поводу того, как формируются эгоизм и нарциссизм у детей. Безусловно, есть много причин и факторов, но я уверен, что одним из этих факторов является то, что дисфункциональные родители навешивают на ребенка всю ответственность за происходящее, что ребенок во всем виноват. Дисфункциональные родители не учат детей разделять ответственность. Если бы родители с детства доносили до ребенка идею, что во всех ситуациях есть, как минимум две стороны, то дети бы учились разделять ответственность, учились бы принимать во внимание других людей, других точек зрения.

Мне много лет было сложно признавать свои ошибки. Я помню ситуации, когда я спорил с людьми и четко знал, что я не прав. Я знал, что мне выгодно признать, что я не прав. Но я не мог этого сделать. Я просто не мог. Я спорил до конца. Только годы спустя я нашел причину. Я просто никогда не видел у моих родителей пример, которому я мог бы подражать. Единственное, что я вынес из детства, что в любой ситуации нужно отрицать свою вину и до конца доказывать свою правоту!

Травмирующее событие:

Неожиданно для себя я сцепился в драке с Ромой после того, как он очередной раз унижал меня. Нас разняли, но он сказал, что мне конец. Я ждал целый урок, чтобы убежать домой, но был вынужден с ним драться. Неожиданно для себя, я легко его победил. После драки Рома сказал, что завтра он придет с толпой старшеклассников и порвет меня. Я чувствовал ужас, напряжение, раскаяние, панику, мучение, что я беззащитный, бессильный

Страх пойти в школу на следующий день после драки с Ромой. Я чувствовал ужас, напряжение, страх, панику, что я беззащитный.

Хронический стрессор:

Папа некрасиво одевался. Он никогда не покупал себе красивые стильные вещи. Вся одежда выглядела на нем мешковатой. Он был сварщиком и мог прийти в школу в грязной одежде. Мне было очень стыдно. Папа выходил на улицу летом в одних трусах, я боялся, чтобы кто-то из моих знакомых его увидит. В присутствии своего отца я чувствовал стыд, презрение, брезгливость и позорность.

Хронический стрессор:

Когда мне было 12–13 лет, то у нас появился видеомагнитофон. Среди кассет, которые были у нас дома, я нашел порнофильмы. Со мной никто из моих родителей никогда не говорил на тему секса. Так появилось убеждение, что все что связано с сексом должно быть в секрете, что про секс нельзя разговаривать или спрашивать. Я смотрел порнофильмы на видеомагнитофоне, постоянно находясь в напряжении, что кто-то об этом узнает. Я начал мастурбировать в тот период. Каждый раз, когда я смотрел порнофильмы и мастурбировал, то я испытывал удовольствие, но вместе с тем и смущение, стыд, страх, напряжение. Подобные чувства я потом испытывал много лет, когда наравне с удовольствием, секс у меня вызывал гамму других, негативных чувств.

Травмирующая ситуация: