Николай Голубей - Узник Боли: исцеление от детских и взрослых травм

Родители никогда не хвалили меня ни за что хорошее, что я делал. Спустя много лет, когда я спросил папу: «Почему вы меня никогда не хвалили?». Папа мне сказал, что он боялся меня испортить. Тогда я чувствовал себя нелюбимым, ненужным, плохим, обесцененным, несправедливость, разочарованные.

Мама говорила, что я все делаю неправильно!!!

Не правильно мою посуду, не правильно мою полы, не правильно подметаю двор, не правильно вырываю сорняки!!! Годами я чувствовал себя униженным, плохим, обесцененным, подавленным, угнетенным, поврежденным, ненужным, отверженным, напряжение, боль, бессилие, обиду, гнев, несправедливость.

Я помню один момент во взрослой жизни, когда я осознал, что когда мама просит меня что-то сделать, то первый, автоматический ответ был: «Нет». Я говорил сразу «нет», хотя реально мог сделать то, что просила мама.

Когда я делал Ядро травмы, то увидел этот хронический стрессор — постоянную критику от мамы всего того, что я делал дома. Я не помню ни одного раза, чтобы мама похвалила меня за что-то, ни одного раза! Но я помню постоянное чувство напряжение, когда я что-то делал и вдруг приходила мама. Первое, с чего начинала мама, это она начинала говорить мне, что я делаю неправильно! Если я пытался что-то возразить, то она начинала на меня кричать, говорить, что я не прав! Она постоянно обесценивала меня.

На рисунке изображен я. У меня нет рук и ног, я бессильный. Мой рот зашит, потому что все что я говорил было неправильно. Я весь изранен мамиными словами, маминой критикой. Мое сердце разбито. В мои уши направлены стрелы слов маминой критики. Мне было очень, очень больно слышать от мамы всю ее критику.

Мне стало понятно откуда у меня столько неуверенности, нерешительности, отсутствия веры в успех в делах, связанных работой. Откуда все это могло появиться, если я годами слышал, что я все делаю неправильно, что я ничего не умею?

Для меня было удивительным открытием, что когда я стал жить отдельно в Киеве, то я спокойно делал все вещи по дому: заменял розетки, чистил раковину, чинить стулья. Я сделал два косметических ремонта в квартирах, которые снимал. Оказывается, что я умею, и довольно хорошо, делать очень много вещей по дому! Для меня это было очень большим открытием, потому что я думал, что у меня руки растут «не из того места»!

Я приглашал моих родителей к себе в гости в Киев, чтобы они посмотрели, какой ремонт мы сделали в квартире, которую снимаем с сестрой и племянником. Мне хотелось похвалы от мамы и папы. К сожалению, им это не интересно. Моя сестра сказала мне после того, как мы сделали ремонт: «Ты настоящий мужчина! Ты все спланировал сам, рассчитал и сделал!». Жаль, что я не слышал в детстве этих слов.

Хронические стрессоры:

Родители не выслушивали меня до конца, не слушали мои желания, мое мнение, мои интересы!!!! Меня все время перебивали!

Я чувствовал обиду, гнев, бессилие, безнадежность, что я ненужный, обесцененный, ощущение, что «меня нет».

Меня постоянно критиковали — «я все делал не так»!

Я чувствовал возмущение, несправедливость, напряжение, обесценивание, что я дефективный, бессильный, неуверенный в себе.

Я начал плакать в конце процесса описания предыдущего рисунка и мне очень горько сейчас, когда я смотрю на следующий рисунок.

Одно из чувств, которые я написал, это чувство, которое я не знаю, как выразить по-другому, чем чувство, что «меня нет». «Меня нет» — означает, что нет моего мнения, нет моих интересов, нет моих желаний, нет моих чувств, нет моей личности. Есть только то, что насаживали мои родители.

Я годами пытался разговаривать с родителями, делиться с ними моими чувствами, мечтами, достижениями, но меня никогда не выслушивали до конца! Меня все время перебивали!

На рисунке изображен я. У меня нет рук, нет ног, мой рот зашит. Я полностью перечеркнут, «меня нет». Есть только два больших уха, куда родители вливали свою агрессию, свое мнение, свои интересы, свои желания, свое виденье всего. Их, вообще, не интересовал я, моя личность. Внутри меня на рисунке есть два ребенка: один кричит, а второй плачет.

Я много лет слышал, что «гнев, агрессия, ярость — это всегда верхушка айсберга, под ними всегда есть другие чувства». Только когда я прописал и прорисовал Ядро травмы, я увидел, что это правда. Внутри меня было два ребенка: один кричал, а второй плакал. Тот который кричал, не мог сказать истинную причину своих претензий, он просто изливал ту боль, которую я уже не мог сдерживать внутри себя.

В течении моей жизни, мне очень сложно было выдерживать какую-то критику, обратную связь, чужое мнение. Я все время просто взрывался. В этом упражнении, я увидел, что у меня очень глубокий слепок в сознании, оставленный моими родителями. Когда мне говорят обратную связь другие люди, то у них нет цели подавить меня, они просто делятся своим мнением. У меня был целый процесс переучивания себя для того, чтобы научиться спокойно слушать других людей.

Я спросил моего папу перед тем, как мы с ним обсудили Ядро травмы: «А что ты вообще знаешь про меня? Что я люблю? О чем я мечтаю? Чего я хочу? Что ты знаешь про меня, про своего сына?».

Он ответил: «Ничего. Я ничего не знаю про тебя!»

Я сказал ему: «Вы с мамой смотрите на меня, как на квадратную коробочку. Я говорю вам только то, что вы хотите слышать. Все наше общение сводится к уровню «шапку одел, поел, не мерзну. Так может быть ты выслушаешь меня впервые в жизни и познакомишься со своим сыном?».

Я счастлив, что у меня есть опыт общения с моим папой, когда он выслушал меня до конца. Я надеюсь, что моя мама тоже сможет себя пересилить и выслушать меня.

Травмирующие событие:

Мои родители начали рассказывать своим знакомым при мне, что мне нравится девочка из класса. Я испытывал стыд, смущение, унижение.

Хронический стрессор:

Папа не был ни на одном моем футбольном матче, когда я занимался футболом. Я не осознавал этого пока не пообщался с моей сестрой Юлей на тему нашего детства. Она рассказала, как Оля приносила домой медали за победы на соревнованиях по дзюдо, но ими никто не интересовался. Никто не ездил поддерживать Олю. Юля рассказала, как она хотела, чтобы кто-то из нашей семьи пришел на концерты, где она пела. Она рассказала, как сильно она расстроилась, когда принесла домой запись со своего концерта, чтобы хоть кто-то ее посмотрел и похвалил, но родители не нашли времени на это.

После этого, я вспомнил про годы, когда я занимался футболом. С 10 до 15 лет, я занимался футболом шесть тренировок в неделю. Футбол был важной частью моей жизни, и я хорошо играл. Мой папа ярый болельщик футбола, но он ни разу не пришел на мои футбольные матчи, чтобы посмотреть, как я играю и поддержать меня. Я вспомнил, как сильно я ждал увидеть его на моих играх. Я много лет чувствовал себя лишним, ненужным, обесцененным, брошенным.