Николай Голубей - Узник Боли: исцеление от детских и взрослых травм

Я помню момент, когда я вдруг осознал это…

Мне написал комментарий в Facebook какой-то незнакомый мне человек из какого-то города в России. Я начал с ним переписываться, и эта переписка превратилась в спор. В какой-то момент, я вдруг осознал, что я не знаю этого человека, а он не знает меня. Я сейчас потрачу впустую несколько часов своей жизни на эту ненужную переписку. Я встал из-за компьютера и предложил моей сестре пойти в кино. С тех пор, я просто блокирую людей, которые хотят со мной спорить в соцсетях, пишут мне странные комментарии и т. д.

Мне до сих пор иногда страшно читать новые письма в электронной почте и комментарии к моим постам, потому что я опасаюсь каких-то критических высказываний.

Но благодаря Ядру травмы я осознал несколько важных вещей: под агрессией всегда есть другие чувства, счастливые люди не будут писать что-то, чтобы обидеть другого человека и то, что часть моих реакций являются отголосками моих старых травм. Мне просто не нужно вливать свою энергию в слова незнакомых мне людей.

На этом можно подвести черту четвертого периода моей жизни, который длился с 21 до 26 лет, это был период жизни в Запорожье с родителями после моего возвращения из Мелитополя:

— с 10 до 15 лет у меня был футбол для снятия стресса, с 15 до 21 года наркотики. После того, как из моей жизни ушли футбол и наркотики, то мои травмы накрыли меня и в моей жизни появились депрессии.

— Четыре самых тяжелых чувства, «слепка», для меня — это напряжение, разочарование от ожиданий, бессилие и ощущение, что я лишний

— Я был уже взрослым мужчиной, но мои родители продолжали относиться ко мне, как к ребенку: меня не выслушивали, перебивали, на меня орали, матерились и т. д. Я помню, как осознал, что трачу половину своей энергии на то, чтобы не ненавидеть родителей. У меня было много гнева от той боли, которую причиняли мне родители, но я подавлял ее и направлял на самого себя.

— Мои проблемы с женщинами продолжали усугубляться. Я понял, что в женщинах искал маму, поэтому много лет у меня были сексуальные отношения с более старшими женщинами.

— У меня сформировалась самоизоляция и проводил почти все свое время дома, в своей комнате, возле компьютера.

— Я в полной мере был погружен в Треугольник Карпмана в своих отношениях с родителями. Меня спасало в тот период, это роль спасателя и моя активная работа в помощи алкоголикам и наркоманам. Так я убегал от боли. Но проблема не решалась.

— У меня сформировался «слепок» общения с людьми через буфер в виде ноутбука и смартфона.

— Я не мог «присвоить» себе комплименты и хорошие слова по поводу самого себя, я не моги «присвоить» себе мои изменения и достижения.

В психологии есть такой термин «присвоение» — это способность человека «присваивать» себе свои заслуги, чувствовать себя значимым за счет своих хороших поступков и достижений. Одним из признаков дисфункциональной семьи, является отсутствие или сложности у детей «присваивать» свои заслуги, потому что их родители мало или никогда не хвалили их за хорошие поступки и часто или всегда критиковали за плохие поступки. В данных условиях формируется шаблон мышления, при котором психика может «распознавать» критику, но не «видеть» и «слышать» комплименты.

Я переехал жить в Киев.

Хронический стрессор:

Я переехал в Киев и сразу началась война на Донбассе. Я чувствовал напряжение, гнев, несправедливость, страх.

Первое время в Киеве я жил у моего знакомого Леши. Потом Леша решил делать зимой ремонт в своей квартире. Он развалил кухню и ванную. Посреди ремонта ему позвонила его знакомая из Латвии и предложила работу. Он уехал, а я остался в квартире посреди ремонта. Потом я заболел ангиной и у меня была температура под 39. Я чувствовал себя беззащитным, одиноким, покинутым, одиноким, подавленным, неуверенным, брошенным.

Я работал на моей первой работе в Киеве.

Собственник бизнеса иногда писал критические письма и у меня было ощущение, что он орет на меня через эти письма. Мне было страшно их читать! Я чувствовал напряжение, бессилие, ярость, беззащитность, несправедливость.

Хронический стрессор:

Мои первые отношения в Киеве с Наташей. Я полгода добивался девушки. Была такая же ситуация, как и с Таней. Я все делал для нее, но она держала меня на расстоянии и у нас не было секса. Я чувствовал себя неудачником, слабым, поврежденным, лишним, ненужным.

Хронический стрессор:

Мама не верила в меня и постоянно говорила, чтобы я возвращался домой в Запорожье. Она не верила в меня и обесценивала мои усилия. Я чувствовал гнев, ярость, что я неудачник, пренебрегаемый, неуверенный, подавленный, ненужный, обесцененный.

Хронический стрессор

Я много лет был сам, не мог начать отношения и мне мои друзья много лет обещали классные отношения.

Я тогда не занимался психотерапией, не понимал свои травмы, не понимал почему я не мог преодолеть себя и подойти к девушке. Мне годами обещали, и я годами разочаровывался.

В какой-то момент, когда мне начинали говорить что-либо хорошее, подбадривать, говорить, что все будет хорошо, я начал взрываться гневом и яростью! Мне было очень больно! Я чувствовал ярость, разочарование, возмущение, обиду, боль, безнадежность, уныние, подавленность, страдание, бессилие, отчаяние, что я раненый.

Я увидел, что повторяю ролевую модель моей мамы. Она, тоже, когда ей говорят что-то хорошее, начинает проявлять агрессию.

Травмирующие события и хронические события, связанные с моей женитьбой:

Я женился на девушке, которую очень любил. Ее звали Наташа. На следующий день после свадьбы наши отношения рухнули. Она сказала мне, что ночью у нее была температура и понос. У меня был опыт, что я чуть не умер от отравления, поэтому я настоял, чтобы мы поехали в больницу. Она обиделась на меня за это.

Я чувствовал гнев, шок, панику, несправедливость, разочарование, обесценивание.

Наташина подруга, Эвелина, настраивала ее против меня. Она сказала, что не нужно было вызывать скорую. Она запретила Наташе брать от меня подарки. Она постоянно вмешивалась в нашу семью.

Я чувствовал гнев, ярость, обиду, подавленность, несправедливость, напряжение, презрение, что я лишний.

Период после свадьбы

Наши отношения развалились, Наташа от меня отдалилась. У нас не было секса, она не принимала от меня подарки. Мы стали чужими людьми.

Я чувствовал шок, несправедливость, одиночество, гнев, обесцененность, лишний, подавленность, ненужный, бессилие, напряжение

Депортация Наташи.