Наталья Цымбаленко - Буллинг. Как остановить травлю ребенка

9. Почему вы не стали действовать сразу, как только получили первые тревожные сигналы?

В самом начале я не участвовала в классных разборках: была беременна. Но мы пытались понять, что же происходит. Муж посещал все родительские собрания и как сопровождающий взрослый ходил на многие внешкольные мероприятия именно для того, чтобы посмотреть, что это за мальчишки, почему они себя так ведут. И каждый раз приходил и говорил, что это нормальные дети, которые с ним нормально общаются. Оказалось, что только среди своих ровесников они начинают вести себя неадекватно. Потому что во многом, как мы сейчас понимаем, им позволяют это родители. Если бы родители, как только все стало разгораться, включились в конфликт, проанализировали ситуацию, поняли, что их ребенок делает что-то не то, и вмешались на начальной стадии, многих конфликтов не было бы. Здесь, повторяю, мы столкнулись с обвинениями в адрес нашего ребенка вплоть до оскорблений.

10. Как вы расспрашивали сына о происходящем, как выводили на разговор?

В нашей семье вообще норма ежедневные расспросы и рассказы по поводу того, как у кого прошел день. В семье трое детей, Петя старший и двое малышей-по-годков, две бабушки, и все семейные вопросы обсуждаем сообща. Что касается проблем со школой – я видела, что ему некомфортно, что он не хочет ходить в школу. Периодически стала слышать: «Вот бы не пойти, а то этот снова станет придираться, тот – обзываться». Так что самый первый признак, который должен насторожить, – ребенок не хочет идти в школу!

11. Вы отдали ребенка на занятия спортом, борьбой. А если бы он отказывался заниматься, если бы ему занятия в секции были не по душе?

Мы поняли, что Пете нужен спорт, причем – контактный, для того, чтобы он понимал, как это происходит, и перестал бояться, что его ударят. В секцию карате и другие он ходил еще раньше, но совсем не пошло, ему не понравилось: он тушевался, терялся и не мог себя проявить. Так что теперь мы пригласили индивидуального тренера, который начал приходить к нам домой. Поскольку сын, как и многие мальчишки, увлекался «Звездными войнами», мы наняли тренера по фехтованию и мечевому бою. С ним нам очень повезло – он смог оказаться на одной волне с сыном, обсуждают игры, кто какое кино смотрел. Тренер стал старшим наставником, который понимает сына. С самого начала мы поставили тренеру задачу: «Сын боится драться, боится, что его побьют, не знает, как давать сдачи. Ему нужна общая физподготовка». Тренер со своей задачей прекрасно справился, потому что сейчас Петя драться не боится. Сын стал чувствовать себя увереннее, хотя до драк у нас не доходит. И одноклассники почувствовали в нем эту уверенность.

12. Когда вы поняли, что надо действовать, что ситуация совсем вышла из-под контроля?

У сына появились симптомы психосоматики. Ребенок два дня походит в школу – у него температура 38. Говорю: «Хорошо, мы в школу не идем». После обеда никакой температуры нет. Потом он идет в школу, через два дня у него опять температура. В очередной, пятый или шестой, раз я допустила ошибку и сказала сыну идти в школу, потому что невозможно же уже пропускать. А у него в школе температура поднялась выше 39, и ему вызывали скорую. Скорая поставила диагноз «ангина». Я забрала сына, мы пошли к врачу, тот посмотрел горло и сказал: «Ничего понять не могу, горло, конечно, красное, но точно не настолько, чтобы это была ангина. Конечно, посидите на больничном». На следующий день у сына ни температуры, ни красноты горла. Тут уже точно стало ясно, что проблема в происходящем в школе, и мы начали активно включаться.

Как-то Петя подошел и спросил: «Мама, а что такое вейп? Это не вредно?» Я в который раз подумала: как хорошо, что у нас с сыном доверительные отношения! Оказалось, что в классе, чтобы быть крутым, нужно курить вейп, и один мальчик из группы «шутников» сказал Мише, что тот может сдать ему деньги, и он купит ему вейп. Миша хотел вернуть некоторые позиции в классе и деньги принес. Мальчик деньги просто забрал…

Мама того мальчика во всем стала обвинять Мишу. Классный руководитель категорически не хотела вмешиваться. Вообще мамы «шутников» вели себя неадекватно – кричали, истерши, оскорбляли. И я поняла, что нам, мамам детей, которых травят, нужно объединяться, собирать доказательства…

Мы собрали все скриншоты – разговоры о покупке вейпа, про то, в каких группах состоит мальчик, предложивший Мише купить его, «фотожабу», которую как раз в это время сделали на моего сына. Я, как самая пишущая, села писать письмо, и его подписали три мамы.

13. Учительница предложила встретиться с родителями обидчиков?

Да, потом была бессмысленная и пугающая встреча с родителями «шутников», где был мой муж, на которой эти мамы кричали: «Вы ничего не докажете». Копии письма были отправлены директору школы, в управляющий совет школы и в комиссию по делам несовершеннолетних. Буквально сразу же меня пригласили на встречу к директору. И задали вопрос: «Почему вы не пришли раньше?» Мы ошиблись, считая, что если учительница реагирует недолжным образом, то вся система такая. В нашем случае оказалось, что это совершенно не так. Для меня был большой сюрприз, что школа тут же подключилась и начала активно действовать. Они пригласили в класс инспектора по делам несовершеннолетних. Инспектор призналась, что была удивлена, что дети упорно говорили: «Да он сам – идиот. Он шуток не понимает. Да ничего не было, он врет». Потом были перекрестные встречи с родителями ребенка, который торговал вейпами, и не было уже возгласов «Вы ничего не докажете», ведь доказательства были. Когда появилась реальная угроза наказания, когда начались встречи с инспектором, вызовы к директору, родители очень сильно изменились, они начали понимать, что все по-настоящему. Поскольку родители изменили свое поведение, дети перестали себя так нагло вести.

14. А если бы у вас не было скриншотов, как бы вы собирали доказательства?

Фиксировать надо все. Плевки в портфель, банки с мочой, которые подкидывали Мише, записки оскорбительного характера. Нужно фотографировать, вести аудио- и видеозапись.

Часто те, кто громче всех, начинают возражать: «Вы не имеете права меня снимать!» Но юристы говорят, что мы имеем такое право. Во-первых, школа – это общественное место. А во-вторых, съемкой я пресекаю правонарушение. То есть можно объяснять: «Вы сейчас оскорбляете меня, я вас снимаю, пресекаю правонарушение. Будете вырывать у меня телефон и портить мое имущество – это будет уже другая статья, другие разговоры».