Уилл Боуэн - Мир без жалоб [Прекрати ныть – и жизнь изменится] [litres]

Жалобщики спрашивают: «Почему?»

Те, кто свободны от жалоб, спрашивают: «Почему нет?»

28 августа 1963 года более двухсот тысяч американцев прошли маршем по Вашингтону, требуя равных прав. Во время этого исторического события преподобный доктор Мартин Лютер Кинг-младший, стоя на ступенях Мемориала Линкольна, произнес речь. Его слова буквально зачаровали собравшихся. Он сказал: «Америка вручила негритянскому населению неликвидный чек, чек, который постоянно возвращается к нам обратно с пометкой “недостаточно средств на счету”». Но он не оставил своих слушателей прозябать в болоте неудовлетворенности. Вместо этого он вселил в них надежду, рассказав о своем видении грядущего мира.

Кинг заявил: «У меня есть мечта!» – а затем произнес речь, которую сайт American Rhetoric и многие другие источники назвали «величайшей речью двадцатого столетия». Кинг построил в умах своих слушателей мир без расизма. Он сказал, что «побывал на вершине горы», и его слова возносят слушателей туда вместе с ним. Доктор Кинг вышел за пределы текущей проблемы и обратился к ее решению.

В Декларации независимости Томас Джефферсон ясно и четко сформулировал те проблемы, которые были у колоний под владычеством Британской империи. Однако этот документ не был просто перечнем жалоб и претензий. Если бы это было так, то, по всей вероятности, он не пленил бы воображение всего мира и не объединил бы колонии.

В первом абзаце Декларации независимости США сказано:

Когда в ходе человеческой истории для одного народа оказывается необходимым расторгнуть политические связи, соединяющие его с другим народом, и занять среди держав мира равное и независимое положение, на которое он имеет право согласно законам природы и ее Творца…

Представьте себе на минуточку, что вы являетесь гражданином одной из тринадцати колоний и читаете эти слова: «самостоятельное и независимое положение, на которое он имеет право согласно законам природы и ее Творца». Когда Джефферсон писал это, Англия была величайшей свехдержавой мира. Тем не менее, утверждая, что юное сообщество колоний претендует на «равенство» с этим военным и политическим гигантом, Джефферсон отнюдь не думал, что он преувеличивает.

Представьте себе тот коллективный восторг, а также прилив гордости и оптимизма, который вызвали эти слова среди колонистов. На каком основании могли они претендовать на такую великую честь – равенство с Англией? А на том основании, что таковы «законы природы и ее Творца».

Это была не жалоба. Это была убедительная картина светлого будущего. Это была успешная попытка сместить фокус с текущей проблемы на ее решение.

И я хочу, чтобы такие визионеры появились и сегодня. Большую часть своей сознательной жизни я слышу о «мирных переговорах» вокруг проблем Ближнего Востока. Анализируя, какие вопросы там обсуждаются, я понимаю, что этот процесс правильнее назвать не «мирными переговорами», а «военными переговорами», ибо их суть сводится к следующему: «перестаньте делать это, и тогда мы перестанем делать то». Многие президенты Соединенных Штатов сажали ближневосточных лидеров за стол переговоров в попытке побудить их к разрешению разногласий. Но фокус всех этих переговоров неизменно был сосредоточен именно на «разногласиях», поэтому положительный результат всегда оказывался в лучшем случае минимальным.

А что, если бы на этих мирных переговорах руководители различных стран собрались вместе и поговорили бы о том, как должны обстоять дела в условиях мира между ними? Что, если бы они выработали коллективный образ мирного сосуществования и взаимопонимания?

Невозможно одновременно готовиться к войне и пытаться предотвратить ее.

Когда состоятся эти подлинные «мирные переговоры», правила будут простыми. Вместо того чтобы обсуждать то, что происходит сейчас или что было в прошлом, переговорщики сосредоточат внимание исключительно на том, какой будет жизнь, когда враждебность между странами исчезнет. Участники зададутся вопросами: «Каким будет мир между нами? Как он будет выглядеть, звучать, осязаться и пахнуть? Какой станет жизнь, когда войны и противоречия между нами превратятся в давнее воспоминание, о котором мы будем знать только из учебников истории?»

Переговоры будут сфокусированы на желаемом результате – на мире. В этом суть. На таких переговорах есть лишь одно ключевое слово: «Как?» С самого начала перед переговорщиками будет стоять лишь один вопрос: «Как к этому прийти?» Как только две стороны предпримут попытку нащупать путь к гармоничному взаимодействию, вопросы географических границ, компенсаций, разоружения, культурных и религиозных различий и разных взглядов на все вопросы – все это будет лишь мешать им, возвращая фокус к текущим разногласиям.

Когда вы проходите через фазу сознательной компетентности, я рекомендую вам почаще использовать реплики вроде «Ну конечно!», «А ты сомневался?», «Везет же мне!», «Я знал, что это случится!» – но только в тех случаях, когда происходит то, что вас радует.

Используйте эти фразы исключительно для выражения благодарности, когда события разворачиваются наилучшим для вас образом – и очень скоро вы убедитесь, что в жизни становится все больше поводов для радости.

В Сиэтле у меня есть приятель, считающий себя самым везучим парнем в мире. У него прекрасная жена, дети, успешный бизнес, безупречное здоровье. К тридцати годам он уже был мультимиллионером. Глядя на его жизнь, можно согласиться, что он действительно везунчик, – но такой вывод на деле означает полное непонимание происходящего. Ему хорошо живется именно потому, что он верит в свою удачу. Просыпаясь каждое утро, он ищет вокруг признаки процветания – и каждый новый день действительно приносит ему подарки.

Главное, помни вот что: будь готов в любой момент отказаться от того, кто ты есть, ради того, кем ты можешь стать.

Попробуйте сами. Когда с вами происходит что-то хорошее – пусть даже сущая мелочь, – восклицайте: «Ну конечно!»

Наши слова обладают могуществом. Изменяя свои слова, мы тем самым запускаем изменения в собственной жизни. Около года назад я ехал по скоростной полосе федеральной автострады. Микроавтобус впереди меня двигался приблизительно на десять миль в час медленнее нижнего предела скорости. В моей голове поднялся ропот: «Если уж ты тащишься так медленно, тогда, будь добр, перестройся в правую полосу и не мешай другим!»

Несколько дней спустя я снова оказался в левой полосе позади возмутительно медленного автомобиля. Это был опять микроавтобус – другой.

И так несколько недель подряд одна и та же ситуация: неспешный водитель + скоростная полоса = микроавтобус. Это стало моей любимой мозолью, о которой я поведал всем своим друзьям и родным. Мне казалось, что я сделал любопытное жизненное наблюдение: микроавтобусы любят едва тащиться по скоростной полосе. Однако вскоре я заметил, что чем больше я об этом говорю, тем чаще это случается.