Андрей Гронский - Гештальт в повседневной жизни

Однажды мне позвонил мужчина, чтобы записаться на прием. Его голос звучал подчеркнуто любезно. Он сказал, что ему порекомендовали обратиться ко мне, он читал о гештальт-терапии, и думает, что наша беседа будет «целительной». Интонации и формулировки, которые он использовал, вызвали у меня некоторое замешательство. В особенности слово «целительной», произнесенное с легкой иронией. Мне трудно было примерить на себя роль целителя. В уме стал возникать образ шамана, бьющего в бубен или варящего тайное зелье.

В назначенное время мы встретились в кабинете. Это был крупный мужчина. Раньше он занимал руководящую должность. Он достаточно долго и подробно рассказывал о себе, и о своих проблемах в отношениях с людьми, практически не глядя на меня. Свой рассказ он сопровождал ссылками на некоторые книги по психоанализу и инсайты, которые из них вынес. В завершение он сказал, что кое-что читал о гештальт-терапии, и ему кажется, что она может оказаться для него полезной. Особенно его заинтересовало то, что, как он понял, гештальт-терапия помогает завершать гештальты.

То, что он оказался подкованным в психологии и достаточно рефлексивным, несколько воодушевило меня, и я решился задать ему пару вопросов про детали того, что происходит у него в отношениях. Он, наконец, посмотрел на меня и сказал: «Ну, я же уже все рассказал! У гештальт-терапии есть какие-нибудь методы, чтобы решить мою проблему?» Было видно, что он начинает раздражаться. Я почувствовал растерянность и смущение, и попытался осторожно объяснить ему, что методы, конечно, есть, но для этого нужно более детально исследовать то, что происходит у него в процессе общения и для этого нам нужно будет более подробно об этом разговаривать (его проблемы касались преимущественно межличностных отношений). Он, казалось, задумался. И это вселило в меня некоторую надежду. Час подходил к концу, и мы договорились продолжить работу в следующий раз. Мне показалось, что мы пришли к некоторому взаимопониманию, и это несколько окрылило меня.

Каково же было мое разочарование, когда на нашей следующей встрече та же ситуация повторилась точь в точь. Когда я ему сказал, что теперь неплохо было бы более детально разобраться, что у него происходит в отношениях с конкретными людьми, он ответил: «Я же уже все рассказал вам в прошлый раз. Если у вас есть инструменты, чтобы решить мою проблему, применяйте их». Когда я высказал предположение о том, что стоит разобраться в эмоциях, которые у него возникают в контакте, и возможно это помогло бы выстраивать отношения по-другому, он ответил: «И куда это нас продвинет? – его голос вновь стал раздраженным. – Я и так знаю свои эмоции! Я же не виноват, что мне постоянно встречаются такие люди!»

Главная роль гештальт-терапевта заключается в том, что он помогает исследовать то, что происходит в контакте – чувства, действия, всплывающие во время взаимодействия неосознаваемые установки. Если клиент по каким-либо причинам не готов к этому, гештальт-терапевту как специалисту в своей области особо нечего ему предложить. В этой ситуации я ощутил полное бессилие и свою бесполезность в роли терапевта. Ни о каком шаманском бубне речи не шло. Скорее я чувствовал себя в роли шарлатана, который раздает людям чрезмерные обещания, которые не способен выполнять.

Мои дальнейшие попытки объяснить в чем заключается гештальт-терапевтическая работа применительно к его проблеме, судя по невербальным реакциям, не вызвали у него никакого воодушевления. Он попросил дать ему список конкретных рекомендаций, исходя из той жизненной ситуации, которую он описал.

Совместными усилиями мы составили список действий, которые можно было бы предпринимать. Я дал психологические рекомендации, отталкиваясь от того, что он мне сообщил о беспокоящих его эмоциональных состояниях. Мы расстались вполне мирно, но, думаю, каждый из нас ощущал внутри большое разочарование.

Этот пример говорит о том, что для того чтобы извлечь пользу из гештальт-терапии клиент должен быть настроен на определенный тип работы. Если в процессе терапии он готов делиться своими эмоциями, фантазиями, направлять на них внимание, и осознавать их значение и нюансы, и если он получает удовольствие от инсайтов и нового знания о себе, с большей долей вероятности гештальт-терапия будет для него полезна. Если он в «пассивном» режиме ожидает воздействия или советов, то, скорее всего, ему больше подойдут другие методы. Я не говорю о тех случаях, когда человек приходит к терапевту с заведомым убеждением, что терапия никак на него не сможет подействовать, и сознательно или подсознательно стремится это доказать. Обычно это бывает, когда клиент приходит не совсем по своему желанию, а под давлением родственников, супруга, любовного партнера или сослуживцев.

Также я думаю, что в вышеприведенном случае, я тоже допустил ошибку, попытавшись слишком поспешно оказывать помощь. Следовало бы больше времени потратить на объяснение характера работы и дать клиенту возможность подумать и решить, подходит ли он ему.

К счастью, есть много случаев, которые вселяют больший оптимизм.

Трудности, возникающие в общении – одна из самых частых тем, с которой обращаются к психологам. Для молодых людей они обычно касаются взаимоотношений со сверстниками и противоположным полом, для людей зрелого возраста – общения в семье и коллегами на работе.

Неумение завязать или поддерживать отношения часто становится проблемой для молодых людей, которые еще не обзавелись своей семьей и стабильными социальными связями. Как правило, эта трудность включает одну из двух составляющих либо обе вместе: при попытках общения человек делает нечто такое, что отталкивает других людей, либо от сближения с людьми его удерживают собственные страхи и другие внутренние ограничения. Первое может быть связано с банальным недостатком опыта общения, например, если ребенок воспитывался в условиях гиперопеки. Хотя могут быть и более глубокие эмоциональные причины.

Чтобы перейти к более детальному анализу трудностей в общении вспомним цикл формирования и разрушения гештальта, который включает четыре стадии: осознание потребности, выбор объекта и нахождение способа сближения с ним, непосредственное взаимодействие и уход/отсоединение. На первой стадии нужно осознать, что я нуждаюсь в общении. И если клиент пришел с вышеназванной проблемой, видимо, он ее уже прошел самостоятельно. Большинство трудностей касаются второй стадии, но иногда третьей и четвертой. Ниже рассмотрим типичные срывы контакта, которые возникают в процессе общения.