Гарри Салливан - Интеперсональный психоанализ

Считается, что прогресс психиатрии народов предполагает сосредоточение исследовательских усилий на двух основных направлениях:

(1) более подробное изучение значимых паттернов - и паттерна паттернов - жизни во всем мире;

(2) выявление существенных деталей, присущих каждому из многочисленных возможных вариантов процесса развития личности, в ходе которого люди, принадлежащие к различным социальным структурам, формируют более или менее адекватное и обоснованное поведение, соответствующее укладу общества, в котором они живут.

Каждое из этих научных направлений неотъемлемо дополняет другое. Первое, вероятно в большей степени затрагивающее интересы и техники культуральной антропологии, не может достичь заметного прогресса без информации, получаемой в ходе разработки второго. Второе вряд ли представило бы имеющие научное и практическое значение данные, окажись оно лишено гипотез, выдвигаемых в рамках первого. Развиваясь в тесном взаимодействии, они обеспечивают необходимый контроль друг за другом, при отсутствии которого ни одно из них не смогло бы добиться заметных результатов, не потонув во мраке непроглядной неопределенности.

Теория интерперсональных взаимоотношений делает основной акцент на методе активного наблюдения, а данные, полученные в результате использования других методов, играют в ней не более чем второстепенную роль. В связи с этим умение общаться лицом к лицу, один на один, иными словами - вести психиатрическое интервью, приобретает фундаментальное значение.

Несмотря на то, что эффективность взаимодействия с использованием связующих каналов коммуникации - корреспонденции, публикаций, радио, звукового кино - может оказаться очень высокой, особенно когда люди уже достаточно хорошо узнали друг друга в результате взаимообмена, произошедшего ранее при личном контакте друг с другом, нельзя забывать, что при психиатрическом интервью коммуникация не сводится просто к вербальному обмену сведениями - это в первую очередь развитие необычайно сложного паттерна процессов поля, которые содержат в себе важную информацию, касающуюся вовлеченных в него людей.

Едва ли будет уместно сейчас пускаться в обсуждение различных современных взглядов на то, что мы знаем о теории и практике психиатрического интервью; мне бы хотелось особенно подчеркнуть, что сам проводящий интервью психиатр выступает в качестве инструмента, а также обратить внимание на исключительную значимость его открытости и готовности наблюдать - и в дальнейшем анализировать - возможно больше его собственных проявлений, составляющих динамическое ядро паттернов поля, из которых складывается интервью.

Все, что можно сказать об эффективном психиатрическом интервью, в полной мере относится к каждому из интерперсональных аспектов любой работы, осуществляемой в русле психиатрии народов. Любая предосторожность, дающая возможность избежать ошибочных выводов в отношении «другого человека», вновь обретает свою актуальность, когда на пути вырастают барьеры языковых и других культуральных неопределенностей.

Исследования ранее незнакомых нам систем воспитания в первую очередь должны принимать во внимание биологическое время, в соответствии с которым происходит последовательное формирование способностей человека, социальное время, находящее свое отражение в социальных ожиданиях по поводу того, что ребенок должен «знать о том, как себя вести» на каждой из стадий развития, и хронологию предполагаемых воспитательных воздействий, оказываемых на ребенка.

Многовариантость каждой из этих трех областей имеет огромное значение для понимания людей и взаимоотношений между ними, совокупность которых и составляет любое общество. Возьмем, например, влияние задержки пубертатных изменений на адекватность и обоснованность поведения в старшем возрасте многих представителей молодежи любого города. Или, скажем, проследим, как изменится жизнь чрезвычайно способного мальчика из маленького городка после поступления в огромный муниципальный университет. И, наконец, определим, к каким результатам может привести тактика преждевременного обучения профилактике венерических заболеваний по сравнению с последствиями замалчивания информации, касающейся этой сферы.

Опираясь на результаты непрекращающейся работы по изучению значимых паттернов, присутствующих в тех или иных жизненных ситуациях, мы помогаем нашим пациентам помочь самим себе, в то же время получая все больше информации о факторах, определяющих возможности интерперсонального поведения. В результате определенных шагов, приблизивших нас к пониманию реальных процессов развития личностей тех людей, с которыми нам доводилось работать, мы получили прекрасную возможность «осмыслить» подлинную сущность происходящего.

В мире, где время дорого, где мы не можем откладывать крупномасштабные конструктивные изменения до тех пор, пока новое поколение, которое мы воспитываем, не приобретет политический вес, мы оказываемся перед безотлагательной необходимостью самого тщательного исследования динамики благоприятных изменений личности. И даже в отсутствие сумасшедшего цейтнота, такая необходимость ощущалась бы не менее остро, поскольку мы не можем «пропустить поколение», и подготовка к жизни как процесс личностного становления начинается в семейном кругу и выходит далеко за рамки этого первичного социального института. Чем меньшей коррекции требуют воспитательные влияния родителей, тем быстрее их ребенок будет двигаться вперед. Чем надежнее будет наша помощь родителям в деле подготовки их отпрысков к будущей жизни, тем выше будет динамика числа позитивных результатов.

Мне кажется, что бессмысленно и нецелесообразно продолжать считать, будто наступит время, когда подавляющее большинство живущих на Земле людей, достигших метрической зрелости, смогут хорошо представлять себе сущность многого из того, что имеет для них большое значение.

Я думаю, мы должны четко осознать, что поголовная грамотность и полная «свобода информации» сами по себе не обеспечивают универсального решения всем неотложным проблемам всех времен... Свобода информации останется совершенно бессмысленной до тех пор, пока она не будет направленно использоваться для достижения определенной цели – мира и благоденствия всего человечества.

Может ли кто-нибудь, имеющий опыт взаимодействия с людьми, сомневаться, что заменить один предрассудок другим всегда несоизмеримо проще, чем вынести обоснованное суждение? Не об этом ли мы постоянно помним, излагая свои соображения людям, далеким от нашей профессии? А может быть, лучше поставить вопрос так: следует ли нам постоянно держать это в голове? Рассмотрим, например, последствия распространения информации о губительном влиянии неправильного обращения родителей с детьми, которые часто можно наблюдать даже в семьях психиатров. Немалое число родителей сейчас испытывают такую мучительную неопределенность в отношении «фрустрирования», «фиксирования», «формирования зависимости» и прочих эффектов, которые могут возникнуть вследствие их воспитания, что им самим уже необходима психиатрическая помощь; впрочем, вскоре она потребуется и их отпрыскам. На наш взгляд, работа, проводившаяся с целью общественного образования в этой жизненно важной сфере, не принесла желаемых результатов. Возможно, мы распространяли неадекватную информацию; с другой стороны, не исключено, что информация как таковая была не так уж плоха, - просто мы не сумели использовать ее должным образом.