Сергей Белорусов - Очерки душевной патологии и возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия

Говоря о покаянии и прощении, преп. Иоанн Лествичник указывает: «Признак разрешения в падении — постоянное признание себя должником» /«Добротолюбие», том 2/. Быть должником — значит чувствовать себя обязанным. Тонкие христианские психологи и педагоги, о. Адриан ван Каам и Сьюзан Мьюто в своей книге «Обязательство — ключ к христианской зрелости» пишут: «Можно утверждать, что человеку по природе свойственно чувствовать себя обязанным, когда он испытывает любовь, уважение или желание посвятить чему-то жизнь. В повседневной жизни, занятые воспитанием детей, оплатой счетов и деловыми встречами, мы, как правило, не осознаем своего глубинного призвания — быть обязанными Богу, себе и другим людям. Между тем, обязательства, подобно подводным течениям, формируют атмосферу нашей жизни. Находясь на работе или в кругу семьи, следует почаще вспоминать об основном призвании — быть верным своим обязательствам. Только так мы можем ответить на неумолкающий призыв Бога к нашему духовному возрастанию» (10).

Преп. Иоанн Лествичник формулирует признаки подлинного покаяния очень определенно. Так, уверяя, что «Язвы будучи объявляемы не развержаются, но врачуются» /«Добротолюбие», том 2/, он предостерегает от боязливого закоснения в своих недостатках, недолжных пристрастиях и прямых грехах. Не следует «загонять их внутрь», успокаивая себя или, что хуже, отрицать их, лукавя перед собой. Отвага противостоит тревоге. Возможность мужественно взглянуть внутрь себя и понять необходимость что-то изменить в себе (а она всегда есть) — хороший критерий духовной зрелости. Тот же подвижник мудро замечает, касаясь правильного отношения к окружающим: «Кто плачет о себе, не станет узнавать о падении или укоризне другого»/«Добротолюбие, том 2/.

Нас могут обескуражить слова преп. Исаака Сирина — «Если у тебя нет недостатка в потребном и тело здорово и не боишься ничего и говоришь, что при этом можешь чисто шествовать ко Христу, то знай, что ты болен умом» /«Добротолюбие», том 2/. Значит ли это, что мы должны быть непременно бедны, больны и робки, для того чтобы быть христианами? Увы, иногда это понимается и так. Но суть этого экспрессивного выражения состоит в отвращении нас от самодовольства. Вспомним обличающие слова Откровения «Ибо ты говоришь: „я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды“; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ, и слеп, и наг» (Апок.3:17). Речь идет о об осознанном принятии нашей самой глубинной потребности — нужды в Боге и в других людях. Кто-то из духовно зрелых людей сказал — «христианин не спасается в одиночку».

Мысль эта очень глубока и, размышляя о спасении, примем во внимание мнение выдающегося богослова прот. И. Мейендорфа, который рассматривая подход св. Григория Паламы, писал так: «Элементы тварного бытия устремляются к человеку, который осуществляя личное спасение, увлекает за собой все свои взаимоотношения, таланты, друзей. Так Моцарт будет спасен со своей музыкой» /11/

Судьба человека в вечности также таинственно прикровенна, как подлинное покаяние. Мы лишь можем положиться на прозрения подвижников. Так св. Максим Исповедник говорит: «Конец настоящей жизни не справедливо, думаю, называть смертью, а скорее избавлением от смерти, удалением из области тления, освобождением от рабства, прекращением тревог, выходом из тьмы, отдыхом от трудов, утишением кипячения, укрытием от стыда и пределом всех зол» /«Добротолюбие», том 3/.

О противоположном состоянии души указывается, что «Ад есть тьма неведения, покрывающая разумную тварь после потери ею созерцания Бога» /«Добротолюбие», Творения Евагрия монаха о деятельной жизни/. Отец, так много учивший нас покаянию, преп. Исаак Сирин убежден — «Геенское мучение есть раскаяние» /«Добротолюбие, том 5/. Здесь «грешники будут мучимы огнем любви». Мы можем предположить семантическое рвзличие между покаянием и раскаянием. Покаяние — свободное, диалогичное, устремление создания к Создателю, через преодоление всего, что мешает вожделенному объединению в любви. Раскаяние — признание неправоты, происходящее перед очевидностью Истины. Когда нам открывается Любовь, мы обретаем знание, мы видим себя в ее свете и уже не можем выбирать — все ясно в этом Свете. Может быть это и есть мучение «огнем неугасимым» — запоздалое раскаянное видение себя далеким от возможного себя. Во всяком случае, для св. Иоанна Златоуста, «Нестерпима геенна и мучение в ней, но если представить и тысячу геенн, то все это ничего не будет значить в сравнениии с несчатьем видеть, как кроткое лицо Господа отвращается от нас и ясное око Его не хочет нас видеть» /«Толкование на св. Матфея Евангелиста», т.1, М., 1993, стр223/

Подходя к завершению того, что мы можем представить в этой статье, мы приведем отрывок из книги авторитетного мыслителя, психолога и священника о. Адриана ван Каама, который в современных терминах обосновывает значение покаяния, вполне созвучное святоотеческому богословию: «Покаяние это приглашение к познанию тех заслонов, которые мы ставим перед собой для чтобы защитьться от Бога. Спокойное, умиротворенное покаяние ведет к личностной целостности. Противоположностью покаяния является репрессия (подавление), когда мы переполняем наше бессознательное тем, что не можем принять, в чем не можем раскаяться, что продолжаем упорно отрицать. Для подлинного (аутентичного) покаяния характерна постепенность. Отчаянная компульсивная печаль эгоистична и чувственна, она не приводит к благодатному покаянию. Зрелое покаяние не бывает поспешным, тревожным, беспокойным или агонизирующим. В покаянии мы прекращаем свое заблуждение, относительно возможности полной защищенности. Нам открываются двери зависимости от Бога. Суть трансцендентной исповеди — отречение от доминирования витального и функциональной самости. Зрелая кающаяся личность отказывается от ригидного само-умерщвления и приходит к открытости себе, людям и Богу» /12/.

Эту статью мы закончим еще одной святоотеческой мыслью, которая относится к выражению покаяния между людьми. Как для отдельной личности, покаяние является оздоравливающей и одухотворяющей энергией сознания общества. Зарю заката тоталитаризма в России ознаменовало появление фильма «Покаяния» со звучащим в нем мотивом «дороги к храму». С тех пор прошли годы, но что характерно, чаще призыв к покаянию приходит извне, кто-то требует покаяния от Коммунистической Партии, кто-то от Московской Патриархии. Стремление к покаянию рождается изнутри, оно только тогда подлинно, когда инициатива исходит от нас. И если в Церкви мы слышим призыв к покаянию, то это скорее напоминание, чем повеленение. Нам следует быть очень бережными и осторожными в том, что является по природе своей таинственным. Подлинное покаяние красиво, благородно и тактично.