Сергей Белорусов - Очерки душевной патологии и возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия

Клинические варианты:

Сензитивный — психастеник , описанный С. Сухановым в начале века. Это классический вариант тревожно-мнительной личности. Обычно он производит впечатление милого, отзывчивого, доброжелательного человека. Он впечатлителен, застенчив, кофузлив. Он часто находит себя в ситуации, когда ему неудобно, он робеет, краснеет, легко смущается. Он щепетилен, раб условностей, обостренно совестлив. Ему свойственно постоянное отыскивание поводов для беспокойства.

Примеры: а) тревожная мать, трепещущая от покашливания ребенка, кутающая его и окружающая давящей гиперопекой; б) Сверхдобросовестный незаметный труженик, чрезвычайно заботящийся о ввереном ему участке работы; в) «храбрец, бросающийся в атаку с зажмуренными глазами» (по Ганнушкину).

«если (печаль) получит возможность обладать нашим сердцем, то пресекает видение Божественного соцерцания, и душу всю низвергши с высот святого благонастроения, разслабляет в конец и подавляет» (2—63).

Экспансивный — тип, описанный Пьером Жане в конце конце прошлого века. Другое название — ананкастическая личность. Подверженность сомнениям не сопровождается здесь робостью и нерешительностью. Такой человек больше сомневается не в себе, а в других. Он внешне подтянут, застегнут на все пуговицы, консервативен. Он напряженно корректен, непреклонно отстраняется от неформальных отношений.

Это рутинер и педант. Образ мышления и действий характеризуется негибкостью и категоричностью. Любая неожиданность ставит его в тупик и рождает тревогу, нередко с вегетативными расстройствами и бессоницей. Оказываясь на административном посту, он буквоед, ни на йоту не отклоняется от инструкций; в ситуации выбора, крайне тягостной для него, он предпочтет отказать. «Как бы чего не вышло» — может быть его девизом. Он сверхответственен за порученное ему дело. Доходящее до абсурда стремление к симметрии, стабильности и порядку (одна из наших пациенток мыла окна в 3-х комнатной квартире ежедневно) может приводить в процессе патологической динамики к формированию ритуалов (невроз навязчивости).

«Мы не бываем в состоянии принять с обычной приветливостью посещение даже самых дорогих и нужных нам лиц, и что бы ни было ими сказано в подходящем разговоре почитается нами неуместным и лишним; и не дается им никакого приятного ответа по причине преисполнения всех изгибов сердца нашего желчной горечью» (2—65). «Не та печаль, которая соделовает покаяние ко спасению несомненно верному, благопокорлива, приветлива, смиренна, кротка, приятна и терпелива… а эта мира сего печаль, — крайне ропотливая, нетерпеливая, жесткая, исполненная отталкивающей строптивости, бесплодного горевания и пагубного отчаяния» (2—66). «Печаль же есть унылость души и бывает следствием гневных помыслов; ибо гнев желает отмщения; неуспех же в отмщении порождает печаль» (2—253). «Благодарением прогоняя печаль от постигающих тебя скорбей, не омрачишь ты блистательной красоты мужественного благодушия» (2—257).

В этом типе личностной патологии мы объединили два различных этиологически, но сходных феноменологически варианта. Первый из них — невропатическая конституция — врожденная слабость нервно-психических процессов. Она проявляется тенденцией к быстрой астенизации, то есть истощаемости с раздражительностью. Динамикой этого варианта является неврастения, первое, исторически описанное невротическое расстройство (G.Beard) и столь популярный последнее время синдром хронической усталости.

«Уныние есть разлабление души» (2—539). «Уныние есть изнеможение души, а душа в изнеможении, не имея того, что ей свойственно по естеству, не устаивает мужественно против искушений» (2—257).

Вторым клиническим вариантом гипотимии является конституциональная депрессивность, как противоположность гипертимии. Это прирожденные пессимисты, люди, не умеющие радоваться. Они могут быть унылы, флегматичны, меланхоличны или добродушно-ворчливы.

«Скука или тоска сердечная. Она сродна печали» (2—67). «Душа дремлет в это время, действительно засыпает для всякого стремления к добродетели и наблюдения за своими духовными чувствами» (2—69).

Они могут выглядеть грустными, угрюмыми или трусливыми, но можно одидать, что за этим фасадом скрывается способность к состраданию, эмоциональному резонансу. Характерна как отзывчивость по отношению к другим, так и рефлексия, проявляющаяся копанием в собственной «израненной душе».

Будучи субьективно приятными и теплыми людьми, в силу того, что вызывают чувство жалости, они редко бывают хорошими работниками, часто рассеяны, озабочены своими безчисленными проблемами и расстройствами.

«Дух уныния нас разленивает, от дел отбивает и к праздности приучает» (2—70). «Легкий ветерок наклоняет слабое растение и мысль о странствовании легко увлекает унылого» (2—257)

Они лишены сильных движений души, порывов, как положительной, так и отрицательной значимости:

«Монах, любящий деньги, не знает уныния» (2—540).

Основной характеристикой этого типа является повышенная витальность, носящая грубый, приземленный характер.

Страсти чревоугодия свойственно «леность, многословие, дерзость, смехотворство, кощунство, прекословие, жестоковыйность, непослушание, нечувствие, пленение ума, самохвальство, высокомерная и безумная самонадеянность, любовь к миру, а за всем этим следует отчаяние — самая лютая из всех страстей» (2 — 519).

Это оптимистичные, неунывающие, жизнерадостные, нередко грубовато-фамильярные люди. Это обжора и любитель компанейского веселья Фальстаф. Они самоуверены, шумливы, часто бестактны. Это задиристый, вспыльчивый, но быстро забывающий любые обиды бахвал Ноздрев. Им свойственно задумывать большие проекты, но никогда не доводят они их до конца, бросая и увлекаясь новым.

«Ум, подавленный бременем явств не бывает… силен… править кормилом рассуждения. Излишество… делает его шатким и колеблющимся. (2—21)

Они отвлекаемы, нетерпеливы, нередко склонны к авантюризму. Это веселые попутчики из тех, кого называют «душа компании», нередко тянет выговориться им, но в ответ встречаешь поверхностность и полное непонимание того, как у людей могут возникать какие-то проблемы. Подобно своим антиподам — гипотимикам, они плохие работники, но в отличие от них, — из-за разбросанности, беспечности, тенденции ввязаться в рискованное дело, из которого, обычно, выходят без неприятностей и неунывающими.

Они любят наслаждения, но в силу легкости характера, редко впадают от них в зависимость.