Роберт Дилц - Динамическое обучение

Буч: Да.

Р.Д.: Линда, когда вы запоминаете имена людей, вы тоже видите имя как слово?

Линда: Нет, так я его не вспомню. Его так трудно туда вложить, а извлечь и подавно... Нет. Оно вызывается, но не в виде написанного слова. Всплывает. Вызывается.

Т.Э.: (обращаясь к группе) Вслушайтесь в одно из слов, которые она использовала. Она потянула руку к уху и сказала, что оно «вызывается».

Р.Д.: (Линде) Значит, вы «вызываете», а не «высматриваете» его.

Т.Э.: Оно вновь звучит, вызывается, проигрывается, но не получает зрительного образа.■

Р.Д.: С другой стороны, я заметил, что глаза Линды — все еще посматривают наверх, совсем как у Буча, когда он визуализирует. А раньше Линда говорила об «открывающемся окошке». Не зря говорится, что глаза — это окна души. В НЛП положение глаз дает информацию о том, какой сенсорный процесс происходит внутри разума. Смотреть вверх обычно означает визуализацию.

Линда: Забавно, даже при том, что я знаю об НЛП и о положении глаз, я не могу не смотреть вверх. И ничего не могу с собой поделать, даже при желании.

Р.Д.: Вы подразумеваете, что не делаете этого специально, чтобы нам с Тоддом не ударить в грязь лицом с нашим НЛП. Не прикидываетесь дубом.

Т.Э.: Дубом? (Смех.)

Р.Д.: Ну ладно, надо было назвать что-то другое.

Т.Э.: Зачем. Давайте зреть в корень.

Р.Д.: Ох, куда-то нас понесло не в ту степь.

Т.Э.: Я всего-то пытаюсь удобрить почву то есть идею.

Р.Д.: Ну а я собираюсь пресечь все в корне.

Т.Э.: Не слишком ли весело для такого серьезного предмета, как обучение. Кому весело, может «остаться».

Р.Д.: Ну что натворил этот Тодд, теперь уже все в аудитории смеются. Вы нарушили ход занятия. Народ в таком прекрасном расположении, что теперь им никогда не забыть матери... материала. Как вспомнят, так... Как можно позволить такое? (Обращаясь к группе) Живо открывайте свои амбарные книги и начинайте чувствовать себя плохо. Думайте: «Усердие и только усердие».

(Линде) Теперь вернемся к более серьезным вопросам. Если бы я произнес имя Сью, вы знаете, о ком я говорю?

Лицда: Конечно.

Р.Д.: То есть у вас возникает образ Сью?

Линда: Возникает как бы ощущение. Я знаю, где она. Я как бы вижу ее, потому что во мне ее имя. Но на самом деле это не то, как она выглядит.

Р.Д.: Что же это тогда? Ну вот, когда вы думаете об этом, что происходит в вашем разуме или в вашем теле?

Линда: Это как бы ощущение ее. Честно признаюсь. Когда мы общаемся, я чувствую: «Теперь я, вероятно, увижу ее лицо, стоит только глаза закрыть». Это главным образом чувство, но я могла бы вспомнить некоторые из ее черт. Но не целиком лицо.

Р.Д.: Итак, вы вспоминаете черты. (Обращаясь к группе) Интересно исследовать, как вы используете и комбинируете свои чувства при обучении. Очевидно, при разговоре с кем-то вы привлекаете все свои чувства в определенной степени. В целом, информации на входе не слишком много по таким параметрам, как вкус, и по счастью, не так много ее в отношении запаха (смех); но вы знаете, люди пользуются духами или одеколонами. Когда вы стараетесь сделать что-то систематически, например, систематически запомнить имена 32 учеников за день, вам следует начать координировать сйои чувства во имя репрезентаций, которые будут продолжаться или останутся. Из высказываний Линды мне понятно, что она использует имя как точку наложения репрезентаций из других своих чувств, которые она ассоциирует с лицом, которому принадлежит это имя. Она использует зрение как систему ввода, чтобы найти главные черты индивида. Но репрезентативная система, которая на самом деле объединяет все это вместе, — ее кинестетика или чувственность, объединяющая все другие частицы из других ее чувств.

Линда: К примеру, я помню, если кто-то носит очки.

Р.Д.: То есть некоторые отличительные черты, например, ношение очков, сопровождают чувство.

Линда: Да. Я не смотрела на Диану. Но я вижу ее волосы. У нее симпатичная стрижка. И еще ресницы.

Р.Д.: (обращаясь к группе) Интересно отметить, что, говоря о волосах Дианы и ее ресницах, Линда показывала рука

ми на себя. Она не показывала на Диану, а, наоборот, на свои собственные волосы и ресницы. Словно Линда вошла в другого человека и на секунду побыла им. (Линде) Может, вы пробовали примерить что-то от других на себя?

Линда: Да, то, что я нахожу привлекательным, я воспринимаю.

Т.Э.: Значит, вы склонны искать привлекательное в людях, чьи имена вы хотите запомнить?

Линда: Нет, это потому, что я хочу помнить имена всех.

Т.Э.: Даже если они ничтожества.

Линда: Уж я-то найду что-нибудь.

Р.Д.: К примеру, что вы помните о Тодде? (Смех.)

Линда: Я помню его сканирующий взгляд и как он вертит головой туда-сюда (поворачивает голову из стороны в сторону).

Т.Э.: (обращаясь к группе) Вы видели, как подражает ему? Словно она прикинула его поведение на себя.

Р.Д.: (Бучу) Буч, вы сказали, что связываете названия с характеристиками индивида. Вы делаете что-то подобное тому, что Линда описывает?

Буч: Да. Есть что-то, что я беру от ученика и помещаю внутрь. Особенно поведение, которое являются характерным или отличительным; «плохой ребенок», «хороший тип», «грустный ребенок». Определенно, это срабатывает.

Т.Э.: (обращаясь к группе) Буч будет покруче Линды. Он находит больше категорий поведения, сопутствующих именам. (Бучу и Линде) У меня есть другой очень важный вопрос для вас обоих. Спрошу-ка я сначала Буча. Когда вы проходите через свою стратегию запоминания имен со всеми учениками в вашем классе, является ли это простым? На самом деле это трудная задача, требующая много усилий, или это просто?

Буч: Нет, для меня это просто.

Т.Э.: А как вы, Линда?

Линда: Это — больше, чем просто, это — забава. Я нахожу в этом удовольствие.

Р.Д.: Вот еще одна очень важная вещь в эффективной стратегии, с которой Тодд и я когда-либо сталкивались. Тут присутствуют оба качества — и простота, и забава. Специалисты по орфографии не чувствуют никакого труда, каждый раз сталкивался с правописанием, особых усилий им

^

т не требуется. Они говорят, что это просто и забавно.

дин простой принцип нервной системы — если что-то приятно, нервная система хочет делать это больше. Если что-то неприятно, нервная система не хочет делать ' это больше.

Т.Э.: На нашем первом семинаре по динамическому обучению был один паренек, который сказал нам: «Я не делаю мою домашнюю работу. Особенно чтение. Это слишком трудно. Я не люблю и не хочу делать это». Мы попросили, чтобы он рассказал о чем-то, что он любит делать. Он сказал, что он любит компьютерную игру с темницами и драконами. Игра, надо сказать, не слабая. Чтобы играть, нужно много чего прочесть. Количество информации и память, которая для этого требуется, куда больше, чем нужно для большинства учебных заданий в школе. Я спросил, как часто он играет в эту игру. Он сказал: «Всякий раз, когда есть возможность». Если бы это зависело от него, играл бы он по 8, 9, 10 часов в день. Я спросил его: «Как ты можешь проводить за этим так много времени? Разве не трудно все это запомнить?» Он ответил: «Это — забава, и это просто, именно поэтому я и делаю это». Дело в том, что, если что-то стимулирует и приятно, оно не кажется трудным, тяжелым или требующим много усилий, даже если такое задание и сложно.