Борис Шипов - Великая ложь. Теория любви: мифы и реальность.

На свою собственную культуру тоже полезно бывает взглянуть отстраненно. Особенно когда запутались и надо все распутывать. А уж в любви, благодаря усилиям теоретиков, запутались — дальше некуда.

Итак, освободим свой ум. Предположим, что над нашей планетой кружится летающая тарелка с зелеными человечками. Они перехватывают наши телефонные разговоры, слушают радио, смотрят телевидение, читают через Интернет книги, и у них складывается перед глазами следующая картина.

В подавляющем большинстве случаев влечение на сексуальной почве носит у землян кратковременный и поверхностный характер, легко и беззаботно перескакивая с объекта на объект. Почти все мужчины и женщины испытывают его в жизни по нескольку раз, а иные — и по несколько десятков раз. Но в редких случаях влечение к определенному лицу приобретает чрезвычайно стойкий, длительный характер и очень большую напряженность чувств: невозможность заключить друг друга в объятия и повалиться в кровать влюблен­ным представляется величайшим несчастьем, иногда даже несовместимым с жизнью, как выражаются медики. При этом с момента влюбления сексуальный интерес к другим особям полностью утрачивается: сильно влюбленный их даже не замечает, и никто другой не в состоянии заменить любимого (любимую).

Инопланетяне фиксируют в журнале наблюдений также, что сильное любовное влечение всегда направлено только на одно лицо: во всяком случае, роковых страстей по отношению сразу к группе лиц в книжках не описывается и в кино не изображается. А если описывается и изображается, то называют это не любовной историей, а порнографией.

Выбирается обычно тот или та, кто сексуально привлекателен, но совсем не обязательно, чтобы он (она) были красивее всех прочих. В городе одержимые любовью ежедневно общаются с десятками лиц, которые выглядят гораздо лучше их избранника (избранницы), что не мешает им денно и нощно думать только об одном (об одной).

Каких-либо строгих закономерностей в выборе объекта влюбления установить не удается: вроде бы предпочитают тех, кто получше характером, воспитаниее и умнее, однако сплошь и рядом наблюдается, как умный влюбляется в дуру (или наоборот), а утонченная благородная девица — в негодяя и хама. Равным образом, если в одной паре соединяются субъекты, имеющие более или менее сходный уровень культуры, вкусы и привычки, то в другой — совершенно противоположные; если в одной паре оба имеют одинаковые характеры — в другой ничуть не похожие и т.д. и т.п.

Проявляется любовь в одном случае очень трогательно: в виде стремления «жить радостями другого», зато в другом случае она сильно смахивает на войну, в которой каждый думает прежде всего о себе, о том, как добиться удовлетворения своей страсти. Длится эта страсть до свадьбы (до момента начала совместной жизни) плюс несколько месяцев, после чего угасает совсем. А то и переходит во взаимное отвращение.

В самых благополучных случаях добрачная любовь превращается в супружескую привязанность, которая называется тем же словом, но по накалу страстей, вернее, по отсутствию таковых, похожа на нее очень мало. Об этом все взрослые люди прекрасно знают, однако, в очередном телесериале мама, выйдя в свое время замуж по любви и со скандалом разведясь через несколько лет с мужем, говорит дочке, мечтательно закатывая глаза: «Тебе выпало великое счастье полюбить».

Итак, перед инопланетянами стоит задача понять вышеописанное явление. Понять — означает, прежде всего, выяснить его происхождение, его истоки. Без этого ни о каком понимании не может быть и речи. Если экспедиция представит только описание того, что наблюдала, и не предложит никаких идей, объясняющих, откуда это взялось, то ее, пожалуй, отправят обратно: хорошенько подумать в течение длительного межзвездного перелета, стоит ли впредь подсовывать научному начальству вместо знания сырой материал.

***

«Взгляд инопланетянина» — и есть постановка задачи, как она мне представляется. Я стараюсь идти не от многозначных слов, обозначающих весьма размытые и путаные понятия, а от факта. Факт заключается в том, что либидо (половое влечение) само по себе именно определенного лица вовсе не требует: удовлетворить его можно с кем угодно, лишь бы он или она подходили по физическим кондициям. Тем не менее, в некоторых случаях либидо намертво привязывается к единственному лицу. Это сопровождается очень сильными и яркими переживаниями, а также идеализацией объекта привязанности. Я пытаюсь прежде всего понять: почему? Разобравшись в главном, проследим затем, как развивается, меняется эта привязанность исторически и что с ней произойдет в будущем.

На другой основе

Отделение половой любви от патриотизма, родительских чувств и пр. — лишь первый необходимый шаг. Но это еще не все. Во многих случаях отношения между мужчиной и женщиной, неотличимые и в поступках, и в чувствах от того, что описывают в романах, имеют, тем не менее, совершенно иное происхождение и, соответственно, иную сущность.

Широко известный пример — эротический перенос при психоаналитическом лечении. Считается, что лечение только тогда происходит успешно, когда пациент или пациентка по уши влюбляются в психоаналитика. При этом их поступки и чувства ничем не отличаются от «романной» любви: они без конца восхищаются своим доктором, каждую минуту думают о нем, с величайшим нетерпением ждут очередного сеанса, изыскивают всякие предлоги, чтобы во время разговора прижаться к нему и надоедают мольбами насчет того, чтобы переспать, — за что психоаналитика моментально дисквалифицируют. Плюс еще иск о возмещении причиненного вреда, после которого можно остаться без штанов.

Особенность этого вида любви заключается в том, что ни возраст, ни внешность того, на кого направлен эротический перенос, не имеют ни малейшего значения. Если психоанализ идет успешно, пациент(ка) просто обязан(а) влюбиться в любого, кто оказался в кресле позади кушетки, лежа на которой он(а) излагает свои эротические фантазии.

В книге известного ученого из США {24}описывается пример любви, когда тридцатилетняя красавица умоляет об интимном свидании своего доктора: со старческими пятнами на лице, которому под семьдесят, который полупарализован и с трудом передвигается на костылях. Ради счастья переспать с ним она клянется в течение двух лет вести себя паинькой, не допуская никаких срывов, — и выполняет свое обещание, как бы тяжело ей это ни давалось. Поскольку, как известно, ни одно доброе дело не остается безнаказанным, заканчивается их блаженный уик-энд в отеле в одной кровати увольнением и разорением доктора.

Эротическому переносу посвящено довольно много книг — возможно, даже поболее, чем про той любви, что в романах, хотя психоаналитическое лечение проходит — не в последнюю очередь по причине чрезвычайной его дороговизны — весьма небольшой процент человечества. При этом авторы книг о переносе вполне резонно считают, что, несмотря на схожесть внешних проявлений, эротический перенос имеет все же иное происхождение и должен изучаться от «романной» любви отдельно.