Борис Шипов - Великая ложь. Теория любви: мифы и реальность.

Никто никогда никакими опытами существования энергии чувств и энергии мысли еще не доказал. Все эти «тонкие энергии» — вопрос веры. Переубеждать верующего — бесполезное занятие, но и он должен признать, что его энергии, пока они не подтверждены строгими экспериментами, — всего лишь гипотезы.

А в науке есть незыблемое правило: не громоздите гипотезы друг на друга! Не стройте пирамид, когда необоснованная гипотеза опирается на недоказанную, а та, в свою очередь, на пустое «что если предположить?». Вот когда будет твердо установлено существование трех разных энергий, тогда и можно будет в книгах, претендующих на научность, гипотезировать насчет влияния любви на усиление энергий и порождение новых приемников. Пока же следует напомнить, что ни на физфаке, ни на психфаке энергии чувств и энергии мысли не изучают.

«ИСКУССТВО ЛЮБИТЬ» Э.ФРОММА

Книга выдающегося психолога из США Эриха Фромма «Искусство любить» была впервые напечатана в 1956 г. и на протяжении ряда лет оставалась бестселлером. Она произвела очень сильное впечатление на всех, кто писал и пишет о любви.

Взгляды Э. Фромма на любовь совершенно не совпадают с теми взглядами, которые я здесь пытаюсь обосновать. Тем не менее, не вижу оснований разбирать их в главе «Критика теорий любви». По той простой причине, что любовь в понимании Э. Фромма не имеет ни малейшего отношения к теме данной книги.

В отношении любви Э. Фромм выстраивает целую философию. Для начала он указывает на проблему, стоящую перед каждым человеком: чувство одиночества и отчужденности, которое «… рождает тревогу, чувство беспомощности, неспособности владеть обстоятельствами, рождает состояние страха: мир может наступить на меня, а я при этом не в силах противостоять ему» {222}. « Осознание человеческой отдельности без воссоединения в любви — это источник стыда и в то же время это источник вины и тревоги.Таким образом, глубочайшую потребность человека составляет стремление покинуть тюрьму своего одиночества» {223}.

Для преодоления отчужденности, для решения проблемы человеческого существования необходимо единение одного человека с другим. Но не всякое единение годится: «Полное — в достижении межличностного единения, слияния своего «я» и «я» другого человека, т.е. в любви» {224}. «Потребность в соединении с другим — как спасение от одиночества — тесно связана с желанием познать “тайну человека”» {225}. «Любовь представляет собой активное проникновение в другого человека, когда жажда познания удовлетворяется благодаря единению» {226}.

Любить в понимании Э. Фромма не так-то просто: «… любовь — искусство, такое же, как искусство жить. Если мы хотим научиться любить, мы должны поступать точно так же, как если бы мы хотели научиться любому другому искусству, скажем: музыке, живописи, столярному, врачебному или инженерному делу.

Обучение искусству можно последовательно разделить на два этапа: первый — приобщение к теории, второй — овладение практикой» {227}.

Таким образом, «любовь — это не обязательно отношение к определенному человеку; это установка, ориентация характера, которая задает отношение человека к миру вообще, а не только к одному “объекту” любви. … любовь — это ориентация, которая может быть направлена на всё, а не на что-то одно … » {228}. Она может быть братской, материнской. Она может быть направлена и на другие объекты: на самого себя, на бога, а также на лицо противоположного пола. В последнем случае к ней может прибавляться половая страсть, которая в любви является приятным дополнением, но никак не основой.

Хотелось бы отметить в назидание и пример прочим: как серьезный ученый, Э. Фромм не пользуется дешевеньким приемом отрыва предиката от субъекта, то есть, не описывает любовь в виде внешней силы, подчиняющей себе человека. Не нужно ему и мистическое тяготение душ. Как и полагается настоящему ученому, он прежде всего ищет источник, причину возникновения любви, видя ее в стремлении к межличностному единению и познанию, а затем прослеживает процесс формирования поведения, направленного на достижение этих целей. Вот только разумеет он под любовью совсем не то, что разумеют в романах и что является темой данной книги.

В сущности, любовь в понимании Фромма очень напоминает ту любовь, которую проповедует Евангелие. Возможно, это и явилось причиной оглушительного успеха его книги. Разница лишь в том, что церковь призывает любить ближнего потому, что так учил Христос, а Фромм подводит под это дело теоретическую базу, доказывая, что любовь нужна не столько любимому, сколько любящему: как необходимость преодоления чувства одиночества и отчужденности, которое разрушительно действует на психику. Но христианская и половая «романная» любовь — все же совершенно разные вещи.

По Фромму, правильная эротическая любовь — та же самая христианская любовь к своему ближнему, лишь (необязательно!) дополняемая сексуальными удовольствиями. Непременно в законном браке и в разумной мере, поскольку «любовь не является следствием сексуального удовлетворения, наоборот…» {229}. «Любовь должна быть актом воли, решимостью целиком соединить свою жизнь с жизнью другого человека» {230}.

Иными словами, сначала женись или хотя бы обручись, а уж потом начинай воспитывать в себе любовь, то есть, доброе отношение к другому лицу: путем приобщения к теории — на первом этапе, а затем и практикой — на втором. Кто должен объяснять, к примеру, любовь добрачную или страсть к чужой жене, незаконную, но все же существующую, описанную в книгах и показанную в кино миллионы раз, — Фромма не волнует.

Отношение ко всякой иной эротической любви, кроме как рожденной актом воли и затем не спеша, теоретически правильно воспитанной в законном браке, у Э. Фромма, мягко говоря, неважное. Он называет ее псевдолюбовью и вообще патологией: «Форма псевдолюбви, которая нередко воспринимается (а еще чаще изображается в кинокартинах и романах) как “великая любовь”, — это любовь-поклонение» {231}. Ну вот, пожалуйста: большая часть того, что изображается в кино и в романах — на самом деле псевдолюбовь. «Любовь как взаимное сексуальное удовлетворение или любовь как “слаженная работа” и убежище от одиночества — это две “нормальные” формы псевдолюбви. социальные модели патологии любви» {232}.

Постоянная, можно сказать, излюбленная тема романов — первая юношеская любовь. По Э. Фромму такой любви не бывает и быть не может: во-первых, «любовь — способность зрелого созидательного характера» {233}, во-вторых, «любовь — искусство, такое же, как искусство жить» {234}. При этом «практика любого искусства имеет определенные общие требования, прежде всего дисциплины» {235}.