Борис Шипов - Великая ложь. Теория любви: мифы и реальность.

В XIX-XX веках любая попытка что-то поставить под сомнение в сексуальной сфере вызывала самую бурную реакцию. С. Цвейг в биографической статье о Фрейде приводит его слова: «Общество ни в чем не усматривает такой угрозы культуре, как в высвобождении полового инстинкта и в согласовании его с его прямыми, первоначальными целями» {284}.

В России это наблюдалось до конца XX века. Работники телевидения вспоминают, что еще в 70-80-х годах большая часть писем, приходящих на телевидение, сводилась к выражению возмущения по поводу допускаемого на экране разврата: слишком короткие юбки, партнеры во время танца держат балерин не за то место и т.п. Когда в СССР вышел фильм, в котором режиссер впервые рискнул показать актрису с обнаженной грудью, киностудию засыпали негодующими письмами с требованиями эпизод вырезать, а режиссера подвергнуть суровому уголовному наказанию.

Можно, конечно, отмахнуться, сославшись на глупость и эстетическую неразвитость авторов писем, но это слишком уж просто. Совершенно неоправданные сцены жестокости на экране или когда киллера представляют положительным героем, образцом для детишек — всеобщего возмущения почему-то не вызывают.

Мешки с негодующими письмами на телевидение и в редакции газет — это выражение неосознанного исторического страха перед силой половой потребности и любыми послаблениями в области половой морали.

В американском фильме «Народ против Ларри Флинта» издатель скандального порножурнала задает на суде совсем не глупый вопрос: «Вы можете заснять преступление и получите Пулитцеровскую премию. Половой акт законом не запрещен. Он приятен. Почему же снять его — преступление?» Ответом на вопрос послужила пуля из снайперской винтовки сурового моралиста, которую логично рассуждающий издатель получил в позвоночник.

Инопланетянину понять этого стрелка было бы нелегко. В вопросе порноиздателя, несомненно, есть смысл. Не нравится порнография — не покупай журнал. Убийство человека — дело крайне опасное, можно ведь и на электрический стул угодить. И почему добропорядочные обыватели не отстреливают скинхедов, сатанистов, режиссеров телесериалов, прославляющих гангстеров? Мы, не оправдывая этого человека, в глубине души отлично его понимаем.

Предположим, вы всю жизнь боролись с какой-то пагубной страстью, например с наркотиками. Вы задушили эту страсть в себе. Путем героических усилий и неусыпного надзора смогли уберечь своих детей. Вы объединились с другими родителями, с местными властями и сумели загнать торговлю зельем глубоко в подполье, сильно ограничив ее. И тут вдруг появляется статья, в которой пишут, что наркотики — хорошее дело, они кайф приносят. Нетрудно представить вашу реакцию. Возможно, вздернуть автора статьи на виселицу покажется вам требованием неоправданно мягким. Ваша реакция — это страх перед силой пагубной страсти, которую вы прочувствовали на собственной шкуре, и перед возможными изменениями в мире, который вы создавали с таким трудом.

Теперь представьте себе того, кто всю жизнь давил в себе сексуальные порывы, выбивал их из своих детей, боролся с любыми проявлениями сексуальности в литературе и искусстве. Кое с чем ему пришлось смириться, как с неизбежным злом, но он прилагает все усилия, чтобы сохранить существующее положение и не допустить никаких изменений к худшему. Этот человек — каждый из нас, во всяком случае, из старшего поколения. И вдруг — голое тело, да еще в журнале или на киноэкране! Отсюда и соответствующая реакция.

Усердие в тиражировании любовной литературы было порождено все тем же неосознанным историческим страхом перед сексуальностью, который в прошлые века был еще сильнее, чем сейчас.

***

Существует еще одна причина, почему любовь продолжают превозносить до небес и сегодня, противопоставляя ее всем прочим видам отношений между полами. Это стремление сохранить как можно дольше женское неравенство. Многим очень нравится, когда для женщины превыше всего дом, дети и благополучие мужа. Прямые наставления в этом духе сейчас уже действуют мало. Но до сих пор весьма эффективным остается обходной путь, когда с помощью романов и телесериалов женщине внушают, что любовь — это высшее счастье, наполняющее смыслом жизнь.

ВРЕД ПРОПОВЕДЕЙ ЛЮБВИ

Обычаи, моральные законы, определяющие поведение всякого человека, возникают по той причине, что они полезны и необходимы обществу. Но таковыми они являются лишь на определенном историческом отрезке. Вне своего времени самый распрекрасный обычай как пережиток приносит уже вред.

Безоглядная преданность своему роду, клану, тейпу — это плохо или хорошо? Смотря когда. В эпоху родового строя она, несомненно, была необходима. Во времена феодальной раздробленности — тоже. Тот, кто в жизни неуклонно следовал этому принципу, воспринимался окружающими как благородная личность. Но современному государству принцип, что интересы рода превыше всего, несет страшный вред. Африка от этого милого обычая обливается кровью уже много десятилетий. Африканец выучился в Европе, получил важную государственную должность — и начинает тянуть под свое крыло родственников, подталкивая их вверх и прощая им грехи только за то, что они с ним из одного рода. Другой чиновник — тоже. Получаем два враждующих клана. Враждующие кланы на просторах саванны или в горах, разделенные многими километрами, — это одно, а в городе, где их жизнь и интересы тесно переплетаются — совсем другое. Да еще автомат в руках …

В государствах, где преданность роду, клану, тейпу до перестрелок все же не доводит, она — мощнейший тормоз на пути экономического развития. Таким образом, тот, кто в наши дни воспитывает ребенка в духе, что интересы рода — превыше всего, оказывает очень плохую услугу и своей стране, и ребенку, поскольку для него гражданский долг, требования закона, наконец, просто служебные инструкции рано или поздно окажутся в непримиримом противоречии с представлениями о долге перед сородичами.

В XVIII-XIX веках в головы людей усердно внедрялся моральный закон в том духе, что сексуальное влечение допустимо лишь тогда, когда оно нацелено на единственное лицо, захватывает человека целиком и ведет к браку. Все остальные варианты отношений между полами, допускающие физические контакты, — свинство и грязь. Внедрение шло через искусство при поддержке философии и других наук. Человек, который неукоснительно следовал этому закону, оценивался как благородная светлая личность. Тот, кто не следовал, — соответственно, похотливый негодяй.

Этот моральный закон был порожден жизненной необходимостью, поскольку отступление от него означало для женщины самые тяжелые последствия. И для своего времени это был прекрасный закон.