Борис Шипов - Великая ложь. Теория любви: мифы и реальность.

Но времена изменились. Добрачная половая жизнь давно уже стала не просто широко распространенным явлением, а нормой поведения. Невеста-девственница теперь большая редкость. Изменить сложившуюся ситуацию — ни малейшей надежды. Хотя бы потому, что многие выходят замуж после двадцати пяти лет. Да и зачем так уж биться за ее изменение? Сохранение девственности требует героических внутренних усилий, в то же время добрачный сексуальный опыт (в разумных пределах) репутацию современной девушки ничуть не портит и никаких препятствий для замужества не создает. В наши дни, если будущий муж узнает, что у его невесты было десятка два любовников, его это очень мало трогает.

Еще лет тридцать назад российские женщины старались всячески преуменьшить свою опытность в глазах мужчины. В постели они шептали на ухо своему любовнику: «Ты у меня всего второй мужчина в жизни». Теперь они не только не скрывают количества партнеров в своем прошлом, но подчас уже и преувеличивают, привирают как охотники на привале, не хуже мужчин.

А устаревший моральный закон: «Умри, но не давай поцелуя без любви!» вовсю пропагандируют до сих пор как образец и вообще единственно допустимый для приличной девушки вариант поведения. Но всякий моральный закон, даже самый распрекрасный, однако, переживший свое время, вреден. И тот, кто воспитывает своего ребенка в духе устарелой нравственности, оказывает ему очень плохую услугу. Как бы прекрасны и возвышенны ни были устаревшие нравственные законы в прошлом.

Ненужное противопоставление

Это всего лишь иллюзия, будто восхищение и преклонение перед любовью, чем заполнена и переполнена литература до сегодняшнего дня, а также противопоставление ее всем иным вариантам отношений между полами способствуют улучшению отношений между мужчиной и женщиной. На самом деле все как раз наоборот.

Поставим мысленный эксперимент. Представим себе, что художественная литература и публицистика разделили все человечество на две очень неравные категории: великие и все прочие , после чего во множестве книг и статей принялись бы трескуче и надоедливо славословить великих , презрительно замалчивая всех прочих . При этом к прочим были бы причислены и таланты, не дотягивающие до уровня гениев, и честные добросовестные работники, и середняки, и явные отбросы общества.

Само собой, ничего хорошего из такой затеи не получилось бы. В лучшем случае славословий никто не стал бы читать, в худшем — изломанные судьбы и неврозы. «Если я не могу отнести себя к великим, значит, я — грязь, дрянь, о которой и говорить нечего». Этак и до самоубийства недалеко.

Но ведь с любовью до самого недавнего времени так и было. В жизни отношения между полами представляют из себя широчайший спектр, на одном краю которого, на правом фланге, — красивая неугасаемая страсть, немного левее — отношения вполне добрые, прочные, хотя и не такие, что «не могу жить без Вас»; в центре — как у большинства людей, и чем дальше к противоположному концу спектра, тем хуже.

По здравому смыслу, искусству следовало бы, держа перед глазами весь этот спектр, учить людей, особенно молодежь, на конкретных примерах: вот эти отношения великолепны, да только наблюдаются они очень редко, главным образом, в мечтах; эти отношения — хоть они не столь прекрасны, как правофланговые, — очень достойный вариант, свидетельствующий о глубокой порядочности; такие — немного похуже, но вполне годятся как средний ориентир, а вот это — для порядочного человека неприемлемо и т.д.

Когда дело не касается взаимоотношений полов, искусство именно так и поступает: восхищается выдающимися личностям, но основная масса героев художественной литературы — обычные хорошие люди, на которых вполне можно равняться, к которым можно подтягивать себя.

Однако когда дело доходит до отношений полов, то до самой середины XX века в художественной литературе ни о каком спектре и речи не было, краски исключительно черно-белые: только любовь, да для контраста с нею, изредка, сценки разврата, которые должны вызывать отвращение. Об остальном, что происходит между мужчиной и женщиной, — полное молчание. Иногда допускалось беглое упоминание о том, что до встречи с настоящей любовью мужчина имел кратковременные связи с женщинами, но их представляли тем же развратом, разве что в легкой форме.

Возьмем для примера замечательный роман И.А. Гончарова «Обыкновенная история». Роман этот — своеобразное исследование на тему любви. В диалогах главных героев — племянника и дяди — высказываются не просто личные мнения, а сталкиваются различные течения общественной мысли. Дядя — чрезвычайно умный человек, красивый, энергичный и богатый. Женился он на 40-м году жизни. Так вот, в романе, посвященном проблемам любви, то есть отношений между полами, ни единого слова, ни единого намека о том, что было у дядюшки с женщинами до женитьбы. Читайте роман хоть слева направо, хоть справа налево, хоть по диагонали — не понять!

Не больше сказано и о сексуальной жизни племянника. Третьей его любовью была молодая вдова, которая просто душила его своей привязанностью. И опять же совершенно невозможно понять: было у него с ней что- нибудь кроме того, что они часами просиживали на диване, держась за ручки? Подробно расписывать постельные сцены, может, и необязательно, но ведь для полного понимания их отношений это совсем не мелочь.

Такая позиция в XIX веке была вполне оправдана, поскольку сексуальным связям, не ведущим к браку, места в обществе не было. В XX веке они постепенно стали всеобщим явлением, однако при этом позиции искусства и науки долго не менялась. До 90-х годов в СССР немыслимы были книжка или фильм, в которых благожелательно изображалось бы, как хороший мальчик и хорошая девочка учатся, дружат и дополняют свою дружбу приятными развлечениями в кровати, не делая их смыслом всей жизни и не строя планов насчет женитьбы. Связи, не ведущие к браку, всегда представлялись как нечто второсортное и низменное, в лучшем случае — как ошибка, как болезнь, которой должен переболеть положительный герой на пути к светлому чувству. Обратите внимание: написал я «светлое чувство» — и каждому без разъяснения в сноске понятно, что это любовь.

Для молодежи очень важно иметь образцы поведения. Отношения с противоположным полом на определенном этапе — самое главное в их жизни. И в этой важнейшей сфере им предлагают в качестве образца либо нечто красиво-недостижимое, либо — ничего.

Нельзя, но хочется

Когда «нельзя, но хочется», многое зависит от того, какие у нас есть в запасе оправдания для своего «хочется». Если человек заранее настроен, что его желание носит самый возвышенный характер, свидетельствует о глубине и благородстве его натуры, что противиться ему невозможно как стихии, — естественно, он уступит ему, как бы ни были сильны разумные аргументы против. Таким образом, стоит назвать свое сексуальное влечение любовью, и мы находим для него массу оправданий самого возвышенного свойства.