Владимир Лебедев - Психология и психопатология одиночества и групповой изоляции

Необычные психические состояния, эмоциональная напряженность, открытость мыслей при постоянной публичности в изоляции обусловливается, как мы уже говорили, необходимостью постоянно удерживать себя в определенной ролевой функции, а также стремлением скрыть от окружающих свои мысли и переживания.

Итак, одной из причин эмоциональной напряженности в условиях групповой изоляции является то, что люди постоянно находятся на глазах друг у друга. В условиях постоянной публичности актуализируется потребность в уединении. По данным В. Д. Ткаченко, 50% членов рядового состава сейнеров, вынужденные жить в кубриках, испытывают потребность побыть наедине с собой. В. И. Севастьянов пишет, что в космическом полете «наряду с общением человеку необходимо уединение, удовлетворение потребности побыть наедине с собой» ( 159, с. 36). Д. Линдсли с соавторами считают обеспечение каждого космонавта индивидуальным отсеком для сна и проведения свободного времени существенным условием успешного выполнения длительных полетов. Ссылаясь на опыт антарктических групп и другие аналогичные ситуации, они утверждают, что длительное совместное использование одного жилого отсека двумя индивидами чревато опасностью перерастания мелких межличностных столкновений в серьезные конфликты, трудно поддающиеся контролю. По их мнению, «потребность в уединении и одиночестве проявляется даже при кратковременном пребывании в ограниченном пространстве и имеет тенденцию усиливаться со временем» ( 112, с. 272).

О потребности членов экспедиции в уединении у Р. Бэрда находим: «Было у нас несколько человек, которые, невзирая на холод, ежедневно выходили на прогулки. Иногда мы шли группами, но чаще гуляли поодиночке... потому что каждому хотелось побыть наедине с собой» ( 29, с. 263).

Чтобы сделать более сносной жизнь семи-десяти человек, живущих в условиях групповой изоляции, М. Маре считает, что при строительстве помещений для полярных зимовок необходимо предусматривать, «чтобы у каждого члена экспедиции была отдельная, хотя бы маленькая комната. Это условие необходимо для морального здоровья обитателей» ( 120, с. 59).

Представляет интерес наблюдение К. Борхгревинка, участника экспедиции из десяти человек, впервые в мире проведших зимовку в Антарктиде в 1889—1890 гг.: «Деревянные койки располагались вдоль стен одна над другой. По совету врача койки были забраны переборками, так что нам приходилось влезать в них и вылезать через отверстие, занавешенное куском материи. Доктор считал, что многим полезно и даже необходимо по временам оставаться в одиночестве; правильность этого вскоре подтвердилась... На протяжении антарктической ночи мы так надоели друг другу, что иногда можно было наблюдать следующую картину: кто-нибудь, собираясь вылезти, осторожно поднимает свою занавеску, чтобы убедиться, что в комнате нет чуждого, ненавистного лица. Увидев товарища, который уже выбрался из своей койки... он снова задергивает свою занавеску, как если бы увидел отрубленную голову медузы» ( 24, с. 70).

Когда нет возможности для прогулок, люди всеми средствами стараются изыскать какие-либо способы уединения. Так, в годичном эксперименте в условиях гермокамеры испытуемые каждые десять дней менялись спальными полками, расположенными ярусом. Каждый испытуемый ждал с нетерпением своей очереди попасть на верхнюю полку так как она позволяла максимально изолироваться. При плавании на плоту «Таит-Нуи», рассказывает А. Бэрн, члены экипажа радовались наступлению ночи, «ибо, когда наступала ночь, мы не видели друг друга».

Специфическим психогенным фактором, действующим в условиях групповой изоляции, является информационная истощаемость партнеров по общению.

Ограничение притока личностно значимой информации вызывает «информационный голод», неудовлетворение которого может привести к развитию неврозов. В условиях групповой изоляции, когда потребность в информации не может быть удовлетворена по каналам связи и другим источникам, сам человек начинает выступать в роли источника информации. Как источник информации человек проявляет себя только в общении. «При общении, — писал К. С. Станиславский, — вы прежде всего ищите в человеке душу, его внутренний мир... Для того, чтобы общаться, надо иметь то, чем можно общаться, т. е. прежде всего свои собственные переживания, чувства и мысли» ( 172, с. 271, 277).

Как показывают социологические исследования, для удовлетворения потребности в информации человек, порой неосознанно, выбирает для общения того, кто может быть ее источником. Психолог Я. Л. Коломинский дошкольников и младших школьников спрашивал: «Почему ты хочешь играть (сидеть за одной партой) с тем-то?» В большинстве случаев дети отвечали: «Он хорошо сказки рассказывает», «много знает всяких историй», «она сказки рассказывает». Выяснилось, что малыши выбирают тех, кто хорошо рассказывает, с кем интересно, а интересно, судя по их ответам, когда есть о чем поговорить. У пятиклассников общение — это прежде всего разговоры.

Студентам педагогического вуза было предложено написать короткое сочинение на тему: «Что такое интересный человек? И вот выписки из трех сочинений. 1. «Это человек, с которым интересно побеседовать о разных вопросах, не только тех, которыми он занимается непосредственно. Вовсе неинтересен человек, который постоянно говорит о проблемах своей работы... Это человек должен быть хорошим слушателем. Плохо, когда люди не умеют слушать других». 2. «Интересным человеком я считаю того, с которым можно о многом поговорить. Необязательно, чтобы он был красивым, он может быть простым и ничем не отличаться от окружающих. Но как только ты с ним заговоришь, сразу этот человек изменится. Встреча с интересным человеком приносит духовное удовлетворение». 3. «Этот человек обладает такими качествами, которые во многом отличают его от меня. Его знания в каких-то определенных областях гораздо шире и глубже, чем мои, а быть может, он знает то, чего не знаю я. Но быть совершенной противоположностью он не должен» ( 80, с. 36).