Джули Литкотт-Хеймс - Отпустите их

Статья Блейк завершается пожеланием: «Надеюсь, в конце концов детство возродится. Может быть, когда-нибудь исчезнет парализующий стресс, а останется просто волнение, которое будет толкать вперед». Я спросила, что она имеет в виду, говоря о возрождении детства. «Свободу. Лета больше нет. Надо работать, стажироваться. Просто так наслаждаться больше нельзя. Невозможно радоваться, что ничего не задали на дом. Не осталось времени и места, чтобы просто побыть ребенком. Тебя все связывает. Даже минуту нельзя беззаботно повеселиться, потому что ты привязан к телефону, к школе, к стандартам. Нет места спонтанности. Нельзя летом сходить в бассейн — надо работать. Счастья тоже нет, потому что постоянно стыдно, что не делаешь что-нибудь поважнее». Девушка чувствует себя так, будто ее лишили свободы. В каком-то смысле так оно и есть.

Я благодарю Блейк за уделенное время и слышу, как открывается замок входной двери — пришел мой собственный старшеклассник, Сойер, и ему предстоит три-четыре часа домашней работы. Спускаясь, чтобы поздороваться, я думаю, что как мама и как работник образования я тоже виновата в этой ситуации. Мне хочется извиниться перед Блейк за то, что я — часть системы. Потом я показала запись беседы Сойеру, и, прочтя о желании возродить детство, сын сказал: «Точно. Прямо в яблочко».

Совместное давление родителей и приемных комиссий очевиднее и сильнее всего проявляется в постоянном использовании и злоупотреблении результатами SAT для измерения ценности ученика (в самом буквальном смысле: высокий результат SAT означает более существенную финансовую поддержку в колледже). Чтобы помочь школьникам вооружиться для этой гонки — получить хорошие оценки, более высокие результаты SAT и AP и написать лучше вступительные сочинения, — возникла гигантская индустрия довузовской подготовки в виде подготовительных центров в торговых комплексах, тренингов по написанию сочинений ценой 14 тысяч долларов за выходные, а также частных репетиторов, которых можно вызвать на дом. Эти компании зарабатывают много миллиардов долларов ежегодно [197].

Барбара Кронан — глава по маркетингу в College Board, нью-йоркской организации, которая организует экзамены SAT, PSAT [198]и AP. Миссия College Board — помочь детям, в том числе детям первого поколения иммигрантов и других малообеспеченных слоев населения, осознать важность высшего образования, разобраться, как поступить в колледж и оплатить учебу. Барбара сама первой в семье получила высшее образование, и работа в этой организации приносит ей огромное удовлетворение.

В College Board полагают, что PSAT и SAT уравнивают шансы учеников из всех социальных групп попасть в престижный вуз. PSAT сдают в десятом или одиннадцатом классе — это самый популярный стандартизированный тест. Данные о результатах экзамена College Board продает колледжам, чтобы дети с определенным уровнем подготовки «появились на экране радара» — в противном случае у учеников из малообеспеченных районов и недофинансированных школ фактически не будет туда доступа. Это порождает лавину брошюр с рекламой колледжей, которая сходит на нет, лишь когда сезон поступления подходит к концу. Поэтому College Board верит в свои тесты и их роль в высшем образовании.

Но как колледжи используют полученную информацию? Часто слышны обвинения, что результаты PSAT покупают для того, чтобы рассылать брошюры заведомо непроходным ученикам. Это позволяет раздуть количество абитуриентов, что, в свою очередь, повышает мнимую «элитность», и, следовательно, рейтинг вуза в U.S. News. Что касается ценности SAT в процессе поступления, экзамен претендует на то, чтобы прогнозировать успешность студента на первом курсе. Однако практически все деканы по приему, с которыми я беседовала, в той или иной степени не согласны с этим заявлением, потому что экзамен измеряет не способности, а богатство. Дело вот в чем. Результаты SAT лучше, если ученик к нему готовится и несколько раз пересдает. Чем больше подготовки и повторов может себе позволить ученик, тем выше балл. Это означает, что результаты SAT в большей степени коррелируют с социально-экономическим статусом, а не с умственными способностями. Известной писательнице Эйлет Уолдман, которая вызвала изумление читателей описанием свободного стиля воспитания в книге Bad Mother, есть что сказать на эту тему: «Когда я вспоминаю, сколько денег потратила на подготовку к экзаменам моих бережно выращенных детей, которые и так бы их сдали, мне становится стыдно. Какой-то абсурд, что в университетах продолжают смотреть на показатели, которые отражают только родительский невроз и глубину кошелька».

В вузах знают, что SAT измеряет богатство. Знают об этом и кредитные агентства, которые составляют рейтинги колледжей. Для них высокие результаты SAT у абитуриентов — это свидетельство, что в колледже есть дети обеспеченных родителей, способных платить по счетам [199].

Понимают это и в College Board, и, учитывая их миссию, восторга по этому поводу не испытывают. В 2014 году они радикально пересмотрели SAT, отчасти для того, чтобы попытаться вывести экзамен из-под влияния индустрии подготовки состоятельных учеников. Новый тест должен лучше оценивать способность применять, а не заучивать информацию — именно это пригодится и в колледже, и в жизни. Ожидается, что благодаря этим изменениям результат будет в меньшей степени зависеть от натаскивания и пересдач и в большей — от фактических знаний. При этом организация отдала должное хорошей подготовке и начала сотрудничать с Академией Хана [200], чтобы предоставить бесплатные репетиторские услуги всем желающим. College Board пытается привести тесты в соответствие идеалам. Нам еще предстоит увидеть, действительно ли SAT станет уравнителем, а не инструментом, с помощью которого привилегированные слои получают доступ к элитным вузам. Новые тесты появились в интернете в 2016 году.

Хотя многие представители вузов сомневаются в целесообразности и ценности SAT, еще больше возражений у них вызывают рейтинговые опросы U.S. News, которые им присылают каждый год, и в частности «конкурс красоты» — просьба оценить коллег. Большинство считают, что лучшее в стране образование дают в том числе вузы, о которых «никто не слышал». Почему же эти люди не перестают идти в ногу с U.S. News? По той же причине, по которой придают столь большое значение результатам SAT. Если возразить, рейтинг вуза снизится, поэтому никто на это не пойдет, если конкуренты не сделают то же самое. Не похоже, чтобы они собирались вместе что-то изменить, но это не значит, что попыток не было.

В 2004 году Ллойд Такер основал организацию The Education Conservancy, которая должна заниматься вопросами стресса в процессе поступления в вуз. Он собрал группу единомышленников — президентов колледжей и деканов по приему, — чтобы поискать пути выхода из сложившейся ситуации. Ллойд энергичен и полон желания действовать, но сложно отмахнуться от мысли, что это борьба с ветряными мельницами. Ему противостоят настроение населения, страхи вузовского руководства и бумажники миллиардеров.