Карл Юнг - Дух Меркурий

В текстах очень часто отмечается одна особенность Меркурия, которая, безусловно, сближает его с божеством, а именно с первобытным богом-творцом: его способность порождать самого себя. В трактате «Allegoriae super librum Turbae» о Меркурии говорится: «Мать родила меня, и сама была мною зачата» [157] ( В: Art. aurif. I, р. 151, Acnigma V. То же самое говорится о Боге в Comes del Graat Кретьена де Труа: «Се doint icil glortcus pere/Qui dc sa fille fist sa mere» (Hilka, Der Percevalroman, Z. 8299 f., p. 372). . В обличьи дракона, т. е. уробора, он сам себя оплодотворяет, зачинает, рождает, пожирает и умерщвляет и «превозносится самим собою», как говорит автор «Розария» [158] Art. aurif. II, p. 339: «...sublimatur per se». , парафразируя тем самым таинство жертвенной смерти Бога. Здесь, как и в целом ряде сходных случаев, не следует спешить с выводом, что средневековыми алхимиками подобные умозаключения осознавались в той же мере, в какой они, возможно, осознаются нами. Но человек и через него — бессознательное высказывают много такого, что не обязательно должно быть осознанным во всех своих импликациях. И все же, несмотря на эту оговорку, я не хотел бы создавать впечатление, будто алхимики совершенно не осознавали своих мыслительных процессов. Вышеприведенные цитаты прекрасно показывают, сколь мало подобное предположение соответствует действительности. Однако хотя Меркурий и определяется во множестве текстов как trinus et unus, это не мешает ему быть сильнейшим образом причастным кеатернарности Камня, которому он, по сути, тождествен. Стало быть, он являет собой ту странную дилемму, которую выражает известная проблема трех и четырех — я имею в виду загадочную аксиому Марии Пророчицы. Наряду с классическим Гермесом-трикефалом был и классический Гермес-тетракефал [159] Schweitzer, Herakles, p. 84. . Горизонтальный план сабейского храма Меркурия — треугольник, вписанный в квадрат [160] Chwolsohn, Die Ssabier und der Ssabismus II, p. 367. . В схолиях к «Tractatus aureus» знак Меркурия — квадрат, который вписан в треугольник, обведенный кругом (символ целостности) [161] Mangetus, Bibliotheca chemica curiosa I, p. 409 a. .

Одним из своих корней своеобразная философия Меркурия, несомненно, уходит в древнюю астрологию и производное от нее учение об архонтах и зонах. С соответствующей планетой Меркурия связывает отношение мистического тождества, обусловленное либо глубокой контаминацией, либо неким духовным тождеством. В первом случае ртуть есть просто планета Меркурий, какой она явлена в земле (таким же образом и золото есть просто Солнце в земле) [162] Maier, De circulo physico quadrato, p. 3. ; во втором случае уже «дух» ртути тождествен соответствующему планетному духу. Оба духа по отдельности или как единый дух персонифицировались и призывались на помощь или заклинались магическими средствами служить в качестве паредра (spiritus familiaris). В алхимической традиции указания для процедур такого рода предлагает харранитский трактат «Clavis maioris sapientiae» Артефия [163] B: Theatr. chem. (1613) IV, p. 221 ff. ; они согласуются с описаниями инвокаций, упоминаемых Дози и де Геже [164] (Dozy, dc Goeje] Nouveaux documents pour I'etude de la religion des Harraniens, p. 341. . Ссылки на подобные процедуры встречаются и в «Liber quartorum» [165] In: Theatr. chem. (1622) V, p. 114 ff. . Параллелью к этому служит рассказ о Демокрите, узнавшем тайну иероглифов от гения планеты Меркурий [166] Berthelot, Alch. grecs. Introduction, p. 236. . Дух Меркурий предстает здесь в роли мистагога, как в «Corpus henneticum» или в сновидениях Зосимы. Ту же роль он играет в примечательном видений из «Aurelia occulta», где является в облике Антропоса, увенчанного звездным венцом [167] Theatr. chem. (1613) IV, p. 579. Он соответствует «Stella septemplex», появляющейся в конце работы (1. с., р. 576): «...coquito, donee Stella septemplex appareat, per sphaeram cireumcursitando» [грей, покуда не появится звезда семерная, сферу кругом обегающая]. Ср. древнее христианское представление о Христе как предводителе хоровода звезд. . Маленькая звездочка под боком у Солнца, он — дитя последнего и Луны [168] Tabula smaragdina, Ros. phil. к Art. aurif. II, p. 253, и Mylius, Phil. ref., p.101. . С другой стороны, он — родитель своих родителей, Solis et Lunae [169] Allegoriae super librum Turbae v. Art. aurif. I, p. 155: «origo Solis». Ventura, De rations conficiendi lapidis в: Theatr. chem. (1602) II, p. 337: «...oritur simul sol cum luna in ventre Mereunj» [Солнце восходит одновременно с Луной в чреве Меркурия]. ; или, что примерно то же самое, «золото получает свои качества от Меркурия», как замечает в своем трактате Вэй Пу-янь (ок. 142 г. до Р. X.) [170] Wei Po-yang, An Ancient Chinese Treatise, p. 241. . (В силу контаминации астрологический миф всегда мыслился также и в химических терминах.) Из-за своей наполовину женской природы Меркурий часто отождествляется с Луной [171] Epistola ad Hermannum в: Theatr. chem. (1622) V, p. 893; Gloria mundi v. Mus. herm., p. 224 и 244. В качестве арканной субстанции magnesia он называется «Luna plena» [полной Луной] в: Kos. phil. (Art. aurif. II, р. 231) и «succus lunariae» (1. с., р. 211). Он упал с Луны. Berthelot, Alch. grecs. III, vi, 9, p. 133/125. Знак Меркурия в Книге Кратета (Berthelot, La Chimie au moyen age III, p. 48) — обычный астрологический знак Луны V. В греческих магических папирусах Гермес призывается под именем «круг лунный» (Preiscdanz, Papyri Graecae magicae, V, p. 401). и Венерой [172] Видение Кратета в: Berthelot, La Chimie au moyen age III, p. 63. Как Адам в ванне вместе с Венерой (sic!) (Valentinus, Practica в: Mus. herm., p. 425). Как sal Veneris, зеленый и красный лев (= Венере) (Khunrath, Von hyl. Chaos, p. 91 и 93). Телесный Меркурий = Венере (Xos. phil. в: АН. aunf. II, р. 239). У Меркурия субстанция Венеры (Mylius, Phil. ref., p. 17). Поскольку его мать Венера есть «matrix corrupta», то он как ее сын — «puer leprosus» (Rosinus ad Sarratantam в: Art. aurif. I, p. 318). В магических папирусах день Афродиты ассоциируется с Гермесом (Preiscndanz, 1. с. II, р. 210). У Аль-Ираки определения Венеры и Меркурия идентичны: сестра, невеста, воздух, зелень, зеленый лев, феникс (Holmyard [Hg.], Kitab al- 'llm al-muktasab, p. 420). . В качестве своей собственной божественной спутницы он легко обращается в богиню любви — точно так же как в качестве Гермеса он итифалличен. Но называли его и «virgo castissima» [173] Aurelia occulta в: Theatr. chem. (1613) IV, p. 546. . Связь ртути с Луной, т. е. серебром, очевидна. Меркурий как OTiA,p(uv, лучезарная планета, подобно Венере появляющаяся на утреннем или вечернем небосклоне под боком у Солнца,— тоже, как и Венера, <���рсо сфоро<���э, lucifer, Светоносец. Подобно Утренней звезде, только гораздо непосредственнее, он предвещает грядущий рассвет.

Но особенно важно для толкования Меркурия его отношение к Сатурну. Меркурий-старец идентичен Сатурну, и для многих алхимиков, особенно древних, не ртуть, но связанный с Сатурном свинец символизировал первоматерию. В арабском тексте «Turba» [174] Ruska [Hg.], Turbo philosophorum, p. 204, Anm. 5. ртуть отождествляется с «водою Луны и Сатурна». В «Речениях Белина» Сатурн говорит: «Мой дух — вода, возвращающая гибкость окоченевшим членам братьев моих» [175] Art. aurtf. II, p. 379. Idem Domeus, De transmutatione metallorum, p. 640. . Речь идет о «вечной воде», а это и есть Меркурий. Раймунд Луллий замечает, что «из философского свинца извлекается некое масло золотого цвета» [176] Цит. у Mylius, Phil. ref., p. 302. . У Кунрата Меркурий есть «соль» Сатурна [177] Van hyl. Chaos, p. 197. , или же Сатурн — это просто Меркурий. Сатурн «черпает воду вечную» [178] Aenigma philosophorum в: Theatr. chem. (1613) IV, p. 520. . Как и Меркурий, Сатурн гермафродит [179] Khunrath, Vw hyl. Chaos, p. 195. . Сатурн — «старец на горе; в нем природы сочетаются со своим дополнением [четыре первоэлемента], и все это в Сатурне» [180] «Rhasis Epistola» в: Maier, Symbolae aureae mansae, p. 211. Как и Сатурн, Меркурий объединяет в себе все металлы (1. с., р. 531). . То же самое говорится и о Меркурии. Сатурн — отец и исток Меркурия, поэтому последний называется «дитя Сатурново» (Saturnia proles) [181] Mylius, Phil. ref., p. 305. «Saturn's Chyld» in Ripley's «Medulla» (Theatr. chem. Brit., 1652, p. 391). . Ртуть проистекает из «сердца Сатурна или Сатурном является» [182] Pantheus, Ars transmutationis metallicae, fol. 9 i0. , а из травы Сатурнии извлекают «светлую воду», и «нет в мире воды и цветка совершеннее» [183] Riplaeus, Opera, p. 317. . Это высказывание сэра Джорджа Рипли, Бридлингтонского каноника, представляет собой замечательную параллель к гностическому учению о Кроносе (Сатурне) как некоей «силе цвета воды (•ибатохрогх;)», которая все разрушает, ибо «вода есть разрушение» [184] Hippolytus, Elenchos, V, 16, 2, p. 111. .